– Идем, если есть желание. Надеюсь, в твоем присутствиион не станет особенно занудствовать.

– Передай ему, что, возможно, у него вскоре появитсяеще один пациент, – невесело пошутила я. – Ладно, поеду домой. Впсихушку мне, пожалуй, пока рано.

– Было бы здорово, если бы за время моего отсутствия тыприготовила ужин.

– Так и быть. Но ничего выдающегося не обещаю, кулинаря посредственный.

– Не скромничай. – Павел притянул меня к себе, нопоцеловал в лоб, а не в губы, как я рассчитывала. Дождался, когда я сяду втроллейбус, и помахал мне рукой на прощание.

Оказавшись в квартире, я первым делом заглянула вхолодильник, прикидывая, что можно приготовить. Главное, не позволятьнавязчивым мыслям возвращаться. Ничто так не способствует душевному равновесию,как привычная работа.

Я включила телевизор, чтобы создать иллюзию рядового вечера,и даже напевала себе под нос популярный мотивчик. И самой себе казаласьпритворщицей. Потом вспомнила про свое обещание Ирине и отправилась в прихожую,чтобы позвонить подруге. Ее домашний телефон не отвечал. Я набрала мобильный.Абонент был в зоне недосягаемости.

Чувство тревоги возникло сразу, хотя Ирка могла отправитьсяна свидание со своим парнем, а сигнала мобильного попросту не услышала. Прошелчас. Так и не дождавшись ответного звонка, я начала набирать ее номерпрактически непрерывно. К тому моменту, когда вернулся Павел, я уже несомневалась: молчанию подруги есть причина, куда более серьезная, чемоставленный ею где-то телефон.

– Что у нас сегодня на ужин? – весело спросилПавел, но тут же добавил без улыбки: – В чем дело?

– Подруга не отвечает на звонки.

– Разве такого не бывало раньше?

– Сколько угодно. Только раньше у меня не было поводачего-то опасаться…

– Это она звонила тебе сегодня? По-моему, речь шла омужчине, так, может, ее молчание объясняется просто?

– Если честно, появление этого парня меня тожебеспокоит, – задумчиво произнесла я.

– По-моему, ты драматизируешь. Хорошо. Поехали к ней.Но, может, все-таки поужинаем? Не пропадать же твоим трудам?

Мы устроились за столом и поели в молчании. За это время яуспела еще трижды позвонить.

– Я вызову такси, – сказала я. – Посудувымою, когда вернемся.

Мы спустились во двор, где уже ждала машина. По дороге я ещенесколько раз звонила, беспокойство все росло, и вскоре я довела себя досостояния легкой истерики, потому, наверное, и не обращала внимания на то, чтопроисходит вокруг. До тех самых пор, пока водитель не чертыхнулся зло:

– Придурок, он соображает, что делает?

Я вскинула голову и успела увидеть, как нас подрезал джип,вынудив прижаться к тротуару.

– Нет, вы только посмотрите, – всплеснул рукамиводитель в крайней досаде.

– Быстро из машины, – скомандовал Павел, ноопоздал. Моя рука еще только тянулась к дверной ручке, а нас уже взяли вплотное кольцо деятельного вида ребята. Сзади такси подпирал еще один джип.Водитель замер с открытым ртом, дверь с моей стороны распахнулась, и зычныйголос скомандовал:

– Выходи.

– Вы кто? – ошалело спросила я.

– Сейчас познакомимся.

Парень так рванул меня за руку, что я сочла за благоподчиниться. К этому моменту Павел уже стоял по другую сторону, держа руки накрыше машины, один из парней его обыскивал. Прохожие взирали на все это снедоумением, однако предпочитали держаться на расстоянии.

– Парни, в чем дело-то? – обрел дар речи водитель.

– Хочешь жить – помалкивай, – посоветовал тот, чтодержал меня в объятиях. – Топай ножками, девочка, – с ухмылкой заявилон мне, и через мгновение я оказалась в джипе, что стоял сзади. Павла соскованными за спиной руками впихнули следом. Один из парней сел около меня, егоприятель – рядом с водителем. Еще трое запрыгнули в первый джип, который ужеотъезжал от тротуара. Павел посмотрел на меня и едва заметно кивнул. Пониматьэто можно было как угодно.

– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – спокойноспросил он, однако чувствовалось, что спокойствие далось ему нелегко.

– А ты, братишка, не догадываешься? – хмыкнулздоровяк, сидевший впереди, он повернулся к нам и весело подмигнул.

– У меня таких братишек сроду не было, – ответилПавел. – Кто вы и что вам надо?

– Ты посмотри, он старых друзей не узнает, –веселился здоровяк.

– Значит, вы из тех друзей, которых помнить ни к чему.

– Еще бы. Слышь, Серега, как заливает.

– Заливать он мастер, – отозвался тип, сидевшийрядом со мной. – А девка у него ничего. Что, красотка, познакомимсяпоближе?

– Тронешь ее пальцем, я тебе шею сверну, – тихопроизнес Павел, в ответ тот засмеялся, но без особого задора.

– Ты бы лучше о своей шее подумал.

Машина между тем успела покинуть город, я гадала, куда насвезут, впрочем не очень усердствуя. Положение наше на первый взгляд хуже небывает, но я, как ни странно, видела в происходящем положительную сторону:появилась надежда, что эта встреча хоть что-то объяснит в затянувшихсянесуразностях.

Вскоре джип, следовавший впереди, свернул на проселочнуюдорогу, показался шлагбаум, возле него стоял тип в защитной униформе, при нашемприближении он поднял шлагбаум и махнул рукой. Примерно через полкилометрадорога сделала плавный поворот, я увидела деревянный дом, обнесенный высокимзабором. Возле ворот болтался еще один тип в форме. Не спеша открыл ворота,достал из-за пояса рацию и произнес несколько слов, которые я не расслышала.Машины друг за другом остановились возле крыльца.

– Ну, вот и приехали, – сказал лысый. –Будьте как дома.

На крыльцо подниматься не стали. Вместе с двумясопровождающими мы обогнули дом, и я увидела железную дверь, она вела в подвал.Мы миновали длинный коридор и остановились напротив двери. Идущий впередипарень толкнул ее, и мы оказались в довольно большом помещении с цементнымполом и кирпичными стенами. Окна отсутствовали. Возле стены стояли в ряд четырестула, на один посадили меня, другой передвинули в угол, предназначался онПавлу. Наручник с его правой руки сняли и приковали к трубе, торчавшей изстены. Мобильный остался у меня. Видимо, никто не сомневался: позвонить у менявозможности не будет.