– Кто-то стер тебе память, а мне подсадилдругую? – хмыкнула я. – Ты способен поверить в такую чушь? Я – нет.

– Дело ведь не в том, верим мы или нет. Мы столкнулисьс чем-то необъяснимым, сейчас главное – держать себя в руках. Есть некие люди,которые проявляют к тебе интерес, что доказывает их появление в клинике.Попытаемся их разыскать. Зацепка есть – тот самый фонд «Помощь рядом».

– А если отправиться в милицию и все рассказать? –вздохнула я. – Им придется поверить в мою историю, раз уж я никогда нежила по месту прежней прописки, не училась в университете и не работала врекламной фирме.

– Их это, безусловно, заинтересует, – кивнулПавел. – Вот только вряд ли они поверят, что ты ничего не помнишь. Скореерешат, что тебе есть что скрывать. И твоя выдумка лишь хитрый ход. Но даже неэто меня беспокоит. Вполне возможно, нам действительно есть чтоскрывать, – последние слова он произнес едва слышно, глядя на меня сбольшой печалью.

– Пожалуй, ты прав. Знать правду необходимо, только этоможет оказаться очень неприятная правда. Кто мы? – спросила я тревожно,как будто он мог ответить на мой вопрос.

– Не бойся, – твердо сказал он. – Ты не изтех, кто совершает поступки, за которые потом стыдно.

– Откуда тебе знать? – разозлилась я. – Тыдаже не можешь быть уверен, что в прошлой жизни мы были друзьями. Вдруг мыненавидели друг друга?

Он улыбнулся:

– Нет. Я уверен, ты была дорога мне тогда, как дорога исейчас. Вряд ли мы были друзьями, то есть вряд ли только друзьями. Мои чувствак тебе далеки от дружеских и уж точно возникли не пару дней назад.

– Ты что, признаешься мне в любви? – усмехнуласья.

– А ты против?

– Не самый подходящий момент.

– Хорошо, дождемся подходящего. Ты говоришь, чтоотчетливо помнишь утро, когда отправилась на собеседование. Будем считать егомоментом, с которого началась твоя новая жизнь. Если так, то выходит следующее:за несколько дней до этого ты сама или кто-то другой звонил на твою будущуюработу, и тебе назначили время для собеседования. Ведь тебя там ждали.

– Хочешь сказать, что моему шефу должно быть что-тоизвестно? – нахмурилась я.

– Возможно. Возможно даже, что к происходящему он имеетнепосредственное отношение.

Это показалось мне весьма вероятным, учитывая поведениеОлега в пятницу, вопросы, а потом телефонный звонок и брошенную им фразу: «Ясделал все, как вы велели». Конечно, телефонный разговор мог касаться еголичных дел, но теперь поверить в сие непросто.

– Это зацепка, – удовлетворенно кивнулПавел. – Поговорим с твоим шефом, когда вернемся. И вот еще что:разговаривать с ним буду я. Так, как сочту нужным.

– Начнешь ему иголки под ногти совать? – невеселоусмехнулась я.

– Если понадобится. В нашем положении выбирать неприходится.

Я прикидывала, стоит ли произносить вслух то, что уженекоторое время не давало мне покоя, и в конце концов заговорила:

– Вчера в клубе тот чокнутый сукин сын сказал, что егокогда-то звали Счастливчиком, а теперь Путником.

– Да, и ты очень бурно на это отреагировала. Былапричина?

– Я видела его во сне. То есть я так считала. Только…вдруг это был не сон?

– А что?

– Воспоминания. Мои дурацкие сны на самом делевоспоминания. Оттого я и обратила внимание на антикварный магазин.

– Паспорта в сейфе антиквара, – кивнулПавел. – Что, если свой ты получила от него? Выходит, память к тебевозвращается, а значит, все не так безнадежно.

В этот момент у меня зазвонил мобильный.

– Ты где? – буркнув «привет», спросилаИрина. – Звоню на работу, а мне говорят, ты уехала к тетке.

– Да. Срочное дело.

– У тебя все в порядке? – как-то неувереннопоинтересовалась она.

– У меня – да, у тетки – не очень. Приболела.

– Я вчера с парнем познакомилась.

– С соседом?

– Почему? А… нет. Пошла вечером за хлебом, и вдруг он.Никогда раньше не знакомилась с парнями на улице. Выглядит он довольнонеобычно.

– И что в нем такого особенного?

– Ну… сама увидишь. Я вас обязательно познакомлю. Оченьхаризматичный тип, – Ирина хихикнула и добавила весело: – По-моему, явлюбилась. Странно, да?

– Чего ж странного? – взглянув на часы, ответилая. Продолжать разговор особого желания не было, однако я была рада, что в жизниИрки появился мужчина, это отвлечет ее от моей истории.

– Никогда не думала, что мне могут нравиться подобныетипы. У него все тело сплошь покрыто татуировками.

– Так ты уже все тело видела? – усмехнулась я.Ирина вновь хихикнула. – Чем занимается твой харизматичный парень?

– Напустил на себя таинственности и на этот счетпомалкивает.

– Ясно. Значит, ничем полезным он не занят.

– Тачка дорогая, и барахло на нем тоже. Сегодняпопробую его разговорить.

– Удачи. Вернусь, позвоню.

Через полчаса мы отправились на автостанцию, которая былатут же, на площади, решив не дожидаться поезда и вернуться на рейсовомавтобусе. Проблем с билетами не возникло, и вскоре на приличной скорости яудалялась от города, который теперь язык не поворачивался назвать родным. Язакрыла глаза, мечтая поскорее уснуть и хотя бы на время избавиться от своихмыслей, от чувства тревоги и безнадежности. Как ни странно, мне это удалось. Ядремала, пристроив голову на плече Павла, и открыла глаза, только когда мойспутник, осторожно коснувшись губами моего виска, шепнул:

– Приехали.

Я машинально посмотрела на часы, сладко зевнула ипотянулась. На ближайшей остановке мы вышли.

– Надо заглянуть в больницу, – сказалПавел. – Мое длительное отсутствие наверняка встревожило Потапова.

– Он мог позвонить.

– Виктор Юрьевич всячески дает мне понять, что ясовершенно свободен в своих передвижениях, должно быть, это часть егометодики, – усмехнулся Павел. – Я не должен чувствовать себя психом.Встретимся у тебя? – добавил он.

– Ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?