— Прошу прощения, — негромко отозвался он и аккуратноприкрыл дверь. Затем повернул голову, как бы желая досконально изучитьобстановку в помещении — при таких глазах угадать направление взгляда не так-топросто, Мадлен затруднялась, — и объявил наконец о цели визита: — Мне бы сдоктором Тахионом переговорить.

— Доктора в городе нет, — нелюбезно бросиладежурная, — и еще какое-то время не будет. А чего вы, собственно, хотели?

— Хочу, чтобы меня уложили спать, — сказалпосетитель.

— Здесь вам не ветлечебница, — отрезала Мадлен иуже через секунду пожалела о сказанном: посетитель, мгновенно окутавшись яркимсвечением и рассыпая по сторонам искры что твой генератор, двинулся вперед. Еговид вызывал сильные сомнения в доброжелательности намерений — он скалил зубы инервно сжимал кулаки.

— Это., медицинское… учреждение, — раздельнопроцедил он. — Мое имя — Кройд Кренсон. У вас должна быть моя карта. Илучше бы вам ее найти. Не принуждайте меня к насилию.

Заквохтав снова, на этот раз в ужасе, Мадлен подпрыгнула иумчалась, оставив на память о себе пару крохотных пушистых перышек, витающихнад конторкой. Кройд перегнулся через барьер и нахмурился. Затем взгляд егоупал на недопитую чашку кофе подле газеты — Кройд схватил ее и осушил залпом.

Спустя мгновение из коридора за конторкой донеслось цоканьекопыт, и на пороге возник молодой голубоглазый блондин в спортивной рубахе,оснащенный стетоскопом и улыбкой плейбоя. А ниже пояса — еще и туловищемладного пони с затейливо изукрашенным хвостом. Из-за спины медика выглянулатрепещущая от волнения Мадлен.

— Он самый, — сказала она кентавру. — Угрожалмне насилием.

Продолжая сиять лучезарной улыбкой, кентавр процокал впомещение и дружелюбно протянул пятерню:

— Я доктор Финн. Вашу карточку, мистер Кренсон, ужеразыскивают. Пока же предлагаю пройти в процедурную — там вы без помех сможетеподелиться со мной вашими опасениями.

Кройд пожал руку и кивнул:

— А кофе там найдется?

— Полагаю, да. Чашечку раздобудем.

Пока доктор финн листал медицинскую карточку пациента,Кройд, не отрываясь от вожделенной чашки и расплескивая кофе, беспокойно мерилкрохотное помещение шагами. Над отдельными страницами пухлого досье докторнегромко фыркал, всхрапывал, а однажды — видимо, над какой-то особенноинтересной записью — даже испустил звук, сильно смахивающий на тихое конскоержание.

— Я не узнал в вас Дремлина, — произнес оннаконец, захлопывая папку и переводя на пациента пытливый взор. — Частьэтих материалов уже вошла в учебники. — Он постучал ухоженным ногтем поскоросшивателю.

— Наслышан об этом, — тоскливо отозвался Кройд.

— Очевидно, вы столкнулись с серьезной проблемой, непозволяющей полностью перейти в новую фазу, — заметил доктор. — В чемее суть?

Кройд выдавил бледную улыбку:

— Суть в том, что кости на этот раз легли неудачно.Заснуть не могу. Не получается.

— Если можно, несколько подробнее.

— Не знаю, что именно там записано, в вашейкарточке, — сказал Кройд, — но у меня развился неодолимый страх передсном.

— Здесь упоминается кое-что о приступах паранойи. Можетбыть, несколько разумных советов…

Неловким нервным движением Кройд продырявил стену.

— Это уже не паранойя, доктор, — возразилон. — Опасность вполне реальна. Могу умереть во время ближайшей спячки.Или же. что еще страшнее — проснуться самым кошмарным джокером, какого вытолько в состоянии вообразить, но с нормальным суточным циклом жизни. И застытьв таком виде навсегда. Паранойя — это ведь когда страхи лишены реальной подсобой почвы, не так ли?

— Пожалуй, — согласился Финн. — Но мы можемназывать так любой чрезмерный страх, пусть частично он и оправдан. Не знаю. Яне психиатр. Но я нашел в досье упоминание о вашей привычке к амфетамину. Выпринимали его, чтобы отсрочить наступление сна. Вам надлежит знать, что уже вподобной химической зависимости проявляются признаки паранойи.

Кройд обвел пальцем дыру в стене, сжигая напрочь кускипластиковой панели.

— Разумеется, во многом это вопрос семантики, —продолжал доктор Финн. — И не столь уж важно, как мы это назовем. Суть втом, что вы боитесь заснуть. А сейчас, по вашим ощущениям, уже наступила фазасна?

Шагая по кабинету, Кройд принялся хрустеть суставамипальцев. Доктор Финн как зачарованный считал щелчки. Когда раздался седьмой,доктор принялся гадать, чем все это может закончиться.

— Восемь, девять, десять… — незаметно для себя сталприговаривать доктор.

Кройд пробил еще одну дыру в стене и утихомирился.

— Не желаете ли еще немного кофе? — спросилдоктор.

— Желаю, и побольше — до галлона.

Доктор сорвался с места столь резво, словно перед нимраспахнулись стартовые воротца дерби.

Позже, никак не комментируя пристрастие Кройда к кофе,доктор Финн продолжил:

— Опасно вводить вам сейчас наркотики — при вашей-топривычке к амфетамину.

— Даю вам два обещания, док, — нервно отозвалсяКройд. — Первое: постараюсь заснуть сейчас без сопротивления: Но если выне можете меня быстро выключить, лучше всех этих хлопот и не затевать. Лучшемне попросту уйти. Но тогда я — и это второе — обязательно вернусь камфетаминам и прочим «колесам». Так что не сомневайтесь — глушите наркотиком,выбора у нас нет.

Доктор Финн тряхнул густой светлой гривой:

— И все же хотелось бы сперва опробовать кое-что болеепростое и безопасное. Как вы отнесетесь к небольшой прелюдии из мозговых волн всочетании с гипнозом?

— Ничего не знаю об этом, — пробурчал Кройд.

— Совершенно безопасно. Русские экспериментируют с этимуже долгие годы. Я только прикреплю к вашим ушам вот эти крохотныеконтакты, — сказал доктор, смачивая чем-то прохладным мочки Кройда, —и мы пропустим сквозь голову низкочастотный сигнал, скажем, в четыре герца. Выничего и не почувствуете.

Доктор подкрутил что-то на пульте, из которого струилсяпестрый ворох проводов.

— Что теперь? — спросил Кройд.

— Закройте глаза и на минуту расслабьтесь. Вы ощущаетенечто вроде плавного скольжения, вы плывете…

— Ага…