Внезапно его губы оторвались от ее рта, и Макс, задыхаясь, отстранился. Сквозь опущенные ресницы она встретилась с его потемневшими серыми глазами. В них бушевал шторм, который мог бы испугать ее, но почему-то не испугал. Она никогда не думала, что желание может быть так прекрасно. Оно таило в себе опасность и обещание неземных удовольствий.

– Макс, я хочу тебя…

Софи даже не поняла, как произнесла эти слова, но они подействовали на него, как удар молнии. Его глаза закрылись, руки сжали ее бедра, поднимая вверх, и она обхватила его ногами за пояс. Его тело прижалось к ней с новой неистовой силой, всколыхнув волну наслаждения, губы ласкали нежную кожу ее шеи, дразня и маня ее, заставляя извиваться всем телом. Это было сродни битве, в которой она могла выжить, только ответив ему, заставив так же мучиться и содрогаться в конвульсиях страсти. И еще она хотела видеть его. Всего. Без этих дурацких слоев ткани, разделявших их.

Софи спустила руку с его плеча и, проникнув под сюртук, начала вытаскивать сорочку из брюк. Тело Макса было таким горячим, что почти обжигало ей руку, скользившую к его груди и выше. Она чувствовала его стальные мускулы, и в голове замелькали образы полотен, которые она видела на выставке. Но и этого казалось мало, она хотела видеть его. Видеть его обнаженным, познать каждый дюйм его тела. Он не был статуей, Софи чувствовала, как вздрагивали и напрягались его мышцы под ее рукой, и по всему телу пробежала волна ответного трепета, наполняя ее ощущением собственной власти над ним.

– Я хочу тебя видеть, – простонала Софи, запустив руку в его волосы и прижимая его к себе. Но уже в следующий миг пожалела, что не промолчала, потому что Макс вдруг отпрянул назад и замер.

– Мы должны остановиться… – Его охрипший голос дрогнул, но Софи безошибочно уловила его решимость.

– Нет! – сердито выкрикнула она, слишком расстроенная, чтобы помнить об осторожности. – Ты это начал. И ты не можешь бросить меня так. Это несправедливо!

– Несправедливо… – У Макса вырвался хриплый смех, но тут же надломился и затих. Он отвел назад волосы с лица Софи, вдруг поняв, что не в силах оторваться от нее. – Верно, Софи. Мне не следовало этого начинать. Но мы должны быть благоразумны.

Макс прижал ее к себе, и Софи положила голову ему на грудь. Она слышала частый и сильный стук его сердца, эхом отдававшийся в ее груди и не дававший успокоиться. Не сознавая, что делает, Софи снова начала нежно гладить его спину. Потребность касаться его была непреодолима.

– Софи, хватит… Мы не можем. Нам еще нельзя…

Однако эти слова, сказанные низким измученным голосом, никак не совпадали с тем, чего он хотел. Его руки скользнули вниз по спине Софи, побуждая быть ближе, и она инстинктивно раздвинула ноги. Макс едва слышно чертыхнулся и разжал руки, но только для того, чтобы задрать ее юбки, и его пальцы коснулись голой кожи Софи выше чулок. Не сводя с нее глаз, он обхватил ее ноги, лаская, поглаживая их и раздвигая еще сильней, пока все ее тело не замерло от напряжения.

Софи почувствовала, что сейчас что-то должно произойти. Она знала, что ей больше не надо бороться. Теперь ей оставалось только ждать и чувствовать. Чувствовать, как движения его руки стали медленней и нежней, когда она, скользнув на внутреннюю сторону ее бедра, стала подниматься выше. Она прикусила губу, чтобы сдержать стон, но он вырвался из ее груди на волне возбуждения, которое разжигали его руки. Макс зажал ей рот жадным поцелуем, лаская и покусывая припухшие губы.

Софи обхватила его за шею, извиваясь под его рукой, как будто пыталась унять томительную боль, ставшую нестерпимой. Ее несла какая-то жестокая волна, грозившая крушением. Неизбежным крушением.

Макс ласкал ее прекрасное тело, сознавая, что касается таких частей, которых никогда не касался и не коснется никто, кроме него. И понимал, что не владеет собой. Он намеревался дать ей лишь пригубить тех удовольствий, которых она так откровенно требовала. Но не только той восхитительной страсти, которую Софи выражала так же открыто и щедро, как свое сочувствие, но и его страсти. Он не должен был оставаться здесь, не должен был прикасаться к ней. Он должен был остановиться. Но он не хотел останавливаться. Он хотел дать ей это и увидеть ее счастливой в своей новой радости и прекрасной, как ни одна женщина в мире. А потом он сказал бы ей, что это только начало. Если бы остался жив. Потому что Макс так хотел ее. Хотел утонуть в ней, ощутить прикосновение ее горячей влажной кожи. Хотел видеть ее обнаженной, как на тех картинах. Его пальцы скользнули в пульсирующую глубину ее возбужденной плоти, и она, резко втянув воздух, выгнулась к нему.

Макс закрыл глаза. Это безумие.

– Макс… О, Макс…

От звука ее голоса каждый мускул его тела натянулся. Он спустил с ее плеча платье и нижнюю сорочку, потом потянул вниз легкий корсет, чтобы высвободить грудь. Ее кожа порозовела под его рукой, сосок под тонким шелком затвердел, и Макс, наклонившись, стал целовать его сквозь ткань, лаская и сжимая губами. Бедра Софи приподнялись к нему, но их неуверенный, сбивчивый ритм выдавал неопытность, и он остановил ее. Одна его часть хотела прекратить это, пока он еще не окончательно потерял рассудок, но другая хотела, чтобы это не кончалось никогда. Хотела удерживать ее на этой грани желания, с ее смятением, потерянностью и полным подчинением его воле. Чтобы она хотела его… Макс застонал, уткнувшись в нежный изгиб ее шеи, вдыхая ее запах, сладкий и чистый, как мед, и понял, что больше не вытерпит. Он больше жизни хотел быть в ней…

– Софи, хватит… Мы должны остановиться.

– Я не могу. Макс, пожалуйста… Я хочу тебя. Пожалуйста…

Наверное, именно это тоскливое слово окончательно сломило его волю. Он больше не думал. Его руки начали быстро расстегивать крючки и пуговицы, развязывать ленты, сбрасывая то, что стояло между нею и им с его желанием почувствовать ее по-настоящему. Его сюртук полетел на ковер вслед за ее платьем, корсетом и панталонами, а потом он осторожно опустил ее на ковер с красно-золотым узором.

И Софи позволила ему. Она просто ждала, вцепившись рукой в тонкий лен его сорочки, и ее глаза горели темным синим пламенем. Макс стянул с себя рубашку и лег на ковер рядом с ней, наполовину накрыв ее своим телом. Его губы снова завладели ее ртом, рука скользнула вниз по ее телу. Когда она выгнулась к нему, он раздвинул коленом ее ноги, продолжая ласкать разгоряченное лоно. Она запрокинула голову, двигаясь вместе с его рукой. Она принадлежала ему вся, без остатка. Ни один человек не видел и не увидит ее такой. Его женщина.

Но ему казалось мало наполнить ее наслаждением. Он должен был сделать ее своей раз и навсегда. Макс никогда не спал с девственницей и понимал, что не имеет понятия, как подготовить ее к тому, что должно произойти. Одной этой мысли могло бы хватить, чтобы его остановить. Но не хватило. Он слегка приподнялся, и ее глаза приоткрылись, глядя на него туманным потерянным взглядом.

– Софи, или мы остановимся, или пойдем дальше, ты понимаешь? Я не хочу причинять тебе боль, но, скорее всего, сделаю это. Если ты хочешь меня остановить, скажи сейчас!