– Ты не можешь остановиться, – сонно, но совершенно отчетливо произнесла она.

Это было так близко к правде, что Макс чуть не застонал.

– Я не хочу, но, если ты скажешь, я это сделаю. Ты понимаешь? Обратной дороги не будет, если мы…

– Я не хочу обратно. Ни за что. – Софи приподнялась на локте и, обхватив его за шею, прижалась к его губам. – Ты не можешь остановиться.

– Софи…

Ее имя слилось со стоном облегчения. Теперь он сделает все, чтобы она не пожалела, что отдалась ему. Он вознесет ее на вершину и только потом даст волю своей страсти.

Его пальцы снова скользнули в ее влажное шелковистое лоно, и мгновенная дрожь, пробежавшая по ее телу, сказала Максу, что она близка…

Софи с благодарностью ощущала короткие вспышки наслаждения, которые рождала в ней дразнящая игра его рук. Она так забылась в своих ощущениях, что для нее стала неожиданностью обрушившаяся на нее тяжесть тела Макса и то большое и горячее, что заняло место его пальцев. А резкая боль показалась настолько неуместной в том облаке удовольствий, где она парила, что Софи невольно вскрикнула. Но он накрыл ее рот губами, и нежный поцелуй вместе с ритмичными движениями руки, ласкавшей ее грудь, отвлекли ее от боли, снова переключив внимание на томительное возбуждение, копившееся где-то в глубине. Потом ощущения смешались, и Софи забыла обо всем, кроме потребности сбросить это возбуждение. Освободиться. Она попыталась шевельнуться, но Макс остановил ее:

– Я не хочу сделать тебе больно…

– Мне все равно! Просто сделай что-нибудь! – выдохнула она.

Он засмеялся низким, хриплым смехом, и ее обдало этим звуком, словно волной прибоя. Потом он слегка повернул ее набок, и его пальцы продолжили свою игру. С каждым прикосновением Софи возносилась все выше и выше, и даже боль уступила дорогу неистовому стремлению вперед… А потом, когда напряжение стало невыносимым, его пальцы наконец открыли тайный засов, и наслаждение хлынуло жарким потоком. Она слышала, как Макс произнес ее имя, и снова ощутила боль, когда он начал двигаться внутри ее. Его тело напрягалось все сильней и сильней, дыхание становилось все более хриплым и прерывистым, пока и он, достигнув своей вершины, не обмяк и едва слышно шепнул: «Вот и все!»

Какое-то время они лежали неподвижно. Их сердца бились в унисон, постепенно успокаиваясь, как волны после шторма. Тело Макса было тяжелым, но ей нравилась эта тяжесть. Теперь боль снова стала более ощутимой, однако Софи по-прежнему чувствовала себя сказочно, как королева-воительница после выигранной битвы.

Потом Макс глубоко вздохнул, и она поняла, что все закончилось. И сейчас им предстоит взглянуть друг на друга ясным взором, не замутненным жаркой пеленой желания. Что ни говори, а страсть сродни безумию, и теперь, когда Софи познала ее, она поняла, почему литература и искусство так часто обращались к этой теме. Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что она может соблазнить мужчину, заманив его в постель… Хотя это даже нельзя было назвать постелью, поскольку они лежали на полу, а ее прелестное новое платье бесформенной грудой валялось под креслом в стиле Людовика XVI, и из-под него выглядывал сюртук Макса.

Софи чуть не застонала от стыда, но закрыла глаза и сдержалась. Надо надеяться, что он справится с последствиями лучше нее. Макс осторожно отодвинулся в сторону, и, когда его тяжесть спала с ее тела, Софи ощутила это как утрату. Она старалась не смотреть на него, когда он очень нежно поднял ее, как будто чувствовал боль, резко кольнувшую ее между ног. Подняв с пола нижнюю сорочку, Софи стала нервно перебирать ее в поисках горловины. Макс, не говоря ни слова, взял у нее сорочку и быстро надел ее через голову Софи. Потом сделал то же самое с ее корсетом и платьем и, повернув ее спиной к себе, принялся завязывать ленты и застегивать крючки. Наконец она почувствовала, как его руки расправили складки ее рукава и отвели с плеч пряди волос. Только тогда она набралась смелости и повернулась к нему.

Лицо Макса казалось спокойным и бесстрастным, смягчилась только линия губ. Софи невольно изумилась мысли, что этот красивый мужчина только что любил ее… Нет, не то. К чему обманывать себя? То, что произошло, было лишь утолением плотской жажды. Восхитительным и потрясающим, но не любовью. Макс поднял глаза, и их странный взгляд – смесь чувственной лени и удовлетворенной похоти – больно задел какую-то незащищенную часть ее души.

– Простите меня, – наконец сказал он. – В первый раз это должно было произойти не так. Не могу поверить, что я… на полу…

В его голосе звучало такое обезоруживающее изумление и раскаяние, что Софи засомневалась, кто из них двоих тяжелее переживал эту потерю контроля над собой. Ее охватило желание успокоить его.

– Две моих сестры говорили, что после всех ожиданий и страхов первый раз стал для них просто кошмаром. Поэтому, возможно, так даже лучше.

Макс засмеялся и убрал прядь ее волос за ухо. От этого нежного движения ей захотелось по-кошачьи потереться об его руку. Но его брови нахмурились.

– Я рад, что это не стало для вас кошмаром. И все же я должен был устоять. Мое дело – защищать вас, а не пользоваться вашей слабостью. Это непростительно.

Это возвращение «сурового герцога» вызвало у Софи неуместный взрыв смеха. Она еще чувствовала себя слишком счастливой, чтобы его предсказуемое отступление могло причинить ей боль. Напротив, она почувствовала странное желание защитить его от многочисленных тягот и обязанностей, которые он бесстрашно взвалил на себя.

– Я никому не скажу, – скромно ответила она, и его суровость немного спала.

Макс пригладил ее растрепанные волосы, и его глаза потеплели.

– Если кто-нибудь увидит вас в таком виде, вам и не понадобится ничего говорить. Лучше поднимитесь наверх, пока не появился Ламбет.

Софи шагнула к Максу, провела ладонью по рукаву сюртука.

– Думаю, и вам не стоит показываться Ламбету на глаза, ваша светлость. В данный момент ваш костюм тоже нельзя назвать безупречным. Стойте, я попробую спасти ваш галстук.

Макс молча стоял, пока она пыталась справиться с замысловатым узлом его галстука. Под его упорным взглядом в ней снова шевельнулось эхо наслаждения, которое он ей доставил, и Софи заставила себя отступить назад.

– Нет, это безнадежно. Вам определенно нельзя встречаться с Ламбетом.

Он улыбнулся неожиданной мальчишеской улыбкой, которая на редкость шла к его растрепанным волосам, и, подойдя к двери, повернул ключ.

– Я вас понял. Спасаюсь бегством. – Макс задержался на пороге. – Вы уверены, что с вами все в порядке? Я не сделал вам слишком больно?

Софи покачала головой. Тревога в его голосе заставила ее удержаться от слов, которые ему наверняка не хотелось бы слышать.

После секундного колебания Макс кивнул и вышел.

Макс благополучно добрался домой, не встретив никого из знакомых. Когда он оказался в своей комнате, ему хватило одного взгляда в зеркало, чтобы понять, что любой человек, даже не обладая особой интуицией, мог догадаться, что с ним произошло. Несмотря на все старания Софи, его галстук был безнадежно испорчен, а волосы выглядели так, словно он очень старался изобразить стиль coup de vent[3], вошедший в моду с легкой руки Байрона.