– По-моему, да. Юноша-герой, арийский парень – в этой странеон непременно должен быть арийцем. Здесь ничего не изменилось: сверхнация,сверхчеловек. По происхождению их герой должен быть арийцем.

– О да, это тянется со времен Гитлера. Об этом не всегдаговорят вслух, а в других странах этому не придают большого значения. ЮжнаяАмерика, как я уже говорила, один из оплотов, а еще Перу и Южная Африка.

– А чем занимается наш Юный Зигфрид, кроме того, что хорошсобой и целует ручку своей покровительнице?

– О, он прекрасный оратор. Он произносит речи, и егосторонники пойдут за ним до конца.

– Это и в самом деле так?

– По крайней мере, он в это верит.

– А вы?

– Думаю, я могла бы в это поверить. Ораторское искусство,знаете ли, страшная вещь. Удивительно, как может воздействовать на слушателейголос, как могут воздействовать слова, даже не особенно убедительные… Его голосзвучит как набат, женщины плачут, вопят и падают в обморок, когда он к нимобращается. Вы сами это увидите. Вчера вы видели разодетый конвой Шарлотты:люди в наше время так любят наряжаться! Их можно увидеть повсюду, в разныхместах они одеваются по-разному, некоторые – с длинными волосами и при бородах,девушки в струящихся белых ночных рубашках, и все они говорят о красоте ичудесном мире, мире юных, который будет им принадлежать, когда они как следуетразрушат старый мир. Первая страна молодых была на западе Ирландского моря, не такли? Все выглядело очень скромно, не так, как планируется сейчас: там былисеребряные пески, солнечный свет и волны прибоя… Но теперь мы жаждем анархии,хотим разрушать и уничтожать. Только анархия устроит тех, кто ратует за нее.Это страшно, и это поразительно по своей жестокости, потому что неизбежнооплачивается болью и страданием…

– Значит, таким вам представляется сегодняшний мир?

– Иногда.

– А что теперь должен делать я?

– Следуйте за проводником. Я – ваш проводник. Как ВергилийДанте, я отведу вас в ад, я покажу вам садистские фильмы, частичноскопированные из архивов СС, покажу вам, как боготворят жестокость, боль инасилие. И я покажу вам великие мечты о рае, о мире и красоте. Вам будет трудноотличить одно от другого, но придется принять решение.

– Я могу вам доверять, Рената?

– Решайте сами. Если хотите, можете сбежать, а можетеостаться со мной и увидеть новый мир, тот, который сейчас создается.

– Карты, – с негодованием бросил сэр Стэффорд Най.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Как у Алисы в Стране Чудес: карты, игральные карты,поднимаются вверх и летают вокруг – короли, дамы, валеты и все такое.

– Вы хотите сказать… что вы хотите сказать?

– Я хочу сказать, что это все нереально. Вся эта проклятаяистория – просто игра.

– В некотором смысле – да.

– Все надели костюмы и играют роли в какой-то пьесе. Яблизок к истине?

– С одной стороны, да, с другой – нет.

– Я хочу задать вам один вопрос, потому что не могу понятьодной вещи. Большая Шарлотта приказала вам меня сюда привезти, но почему? Чтоона обо мне знала? Зачем я ей нужен?

– Я не знаю точно, может быть, на роль некоего «серогокардинала», поработать за кулисами; она бы вам вполне подошла.

– Но она же ничего обо мне не знает!

– Ах вот вы о чем! – Внезапно Рената разразилась звенящимсмехом. – Это так глупо, на самом деле, опять все та же чепуха!

– Я вас не понимаю.

– Да потому, что это предельно просто! Вот мистер Робинсонпонял бы сразу.

– Не будете ли вы столь любезны объяснить, что вы имеете ввиду?

– Все та же старая история: важно не то, кто вы, а то, с кемвы знакомы. Ваша тетушка Матильда и Большая Шарлотта вместе учились в школе…

– Вы хотите сказать…

– Детские воспоминания.

Он уставился на нее в изумлении, потом запрокинул голову ирасхохотался.

В полдень они покинули замок, попрощавшись с его хозяйкой,съехали вниз по серпантину, оставив замок далеко вверху, и наконец после многихчасов пути прибыли в крепость в Доломитах, в горный амфитеатр, где проходилисобрания, концерты и встречи различных молодежных групп.

Рената, его проводник, доставила его туда, и, сидя на голомкамне, он смотрел и слушал, уже немного лучше понимая то, о чем она говорилаутром. Собралась громадная толпа, которая кипела и бурлила подобно всякойтолпе, независимо от того, собирается ли она по зову евангелистскогорелигиозного вождя на Мэдисон-сквер в Нью-Йорке, или под сенью уэльской церкви,или на трибунах футбольного матча, или на многолюдных демонстрациях, осаждающихпосольства, полицию, университеты и тому подобное.

Рената привезла его сюда, чтобы он понял значение тех самыхслов: «Юный Зигфрид».

Франц-Иосиф, если его и вправду так звали, взывал к толпе.Его голос, странно волнующий, то взмывая ввысь, то падая, властвовал надстенающей толпой молодых женщин и мужчин. Каждое произносимое им слово казалосьполным глубокого смысла. Толпа реагировала на его голос, словно оркестр навзмах дирижерской палочки. И все-таки что же именно сказал этот мальчик, в чемсмысл послания Юного Зигфрида? Когда тот умолк, сэр Стэффорд не смог вспомнитьни единого слова, но точно знал, что его к чему-то призывали, чем-товоодушевляли и что-то ему обещали. Теперь все закончилось, а тогда толпабуйствовала вокруг каменной платформы, звала, кричала, некоторые девушкивизжали от восторга, другие падали в обморок. «Во что же превратился мир? –подумал он. – Все направлено на возбуждение эмоций; дисциплина, сдержанность –эти вещи больше не имеют никакой ценности, ничто не имеет значения, кромеэмоций. Какой же мир можно построить таким образом?»

Потом его спутница тронула его за руку, они выбрались изтолпы, и по дорогам, уже хорошо ему знакомым, машина помчала их в город, вгостиницу на склоне горы, где для них были заказаны номера.

Сейчас они вышли из гостиницы и по хорошо протоптанной тропинкенаправились вверх по склону горы. Присев передохнуть, они некоторое времямолчали. Потом Стэффорд Най снова произнес:

– Игральные карты.

Минут пять они молча смотрели вниз на долину, потом Ренатаспросила:

– Ну что?