– Твоё тело пахнет любовью…

– Раевский, не отвлекайся, – откинув подальше шёлковую простыню, которая нескромно обнажила загорелое женское тело, Инга притянула к груди его голову. – Ты нужен мне здесь… И здесь…

– Я знаю…

Словно скрипач, влюблённый в свою скрипку, он давно выучил эту женщину наизусть.

Громко тикали часы на стене, добавляя напряжения его телу, отсчитывая секунды до очередного, пронзающего тело пика наслаждения, до его победного рыка и сладкого стона удовлетворённой женщины. Вместе, в один божественный миг… Они сумеют, они вспомнят, как это было раньше. Просто надо оторвать губы от её ненасытного рта, оторвать руки от её груди, от её живота с золотой капелькой-пирсингом, чтобы тут же слиться телами, дыханием, стуком сердец. И вот уже, наученные самой природой, безудержно и ритмично, вверх и вниз задвигались его бёдра, и невероятное возбуждение от этого гладкого, порочного и такого любимого тела, пахнувшего цветочной пыльцой, накрыло с головой…

Влюбиться в бывшую жену? Попасться на её уловки с наивностью простачка? Проклятье! Большую нелепицу придумать трудно. Сенька узнает, умрёт со смеху. Да он и сам вместе с ним поржёт над собой. Ну, кретин-н…

Это была последняя мысль, которая мелькнула в затуманенном сознании, прежде чем Филипп забыл обо всем на свете. Словно перед прыжком в ледяную воду, он задержал дыхание, и через секунду полыхнуло внутри, острая вспышка наслаждения пронзила тело, будто мощный электрический разряд взорвался там. Зазвенело в ушах, резанули по глазам, ослепили разноцветные искры… Всё…

Тяжело дыша, словно по команде, через мгновенье они откатились друг от друга.

А всё-таки жизнь бывает чертовски хороша! Чувствуя лёгкость в теле, он наслаждался подаренными ему судьбой мгновениями покоя и блаженства. Они так коротки и почти иллюзорны… Они пьянят, как элитный коньяк, который волшебным образом наполняет жизнь смыслом…

– Филька… – хриплый голос его подруги заставил открыть глаза.

Ну, вот, что и требовалось доказать. Магия этой особенной минуты, которую придумал он сам, исчезла, растворилась в сумраке спальни. Минуты счастья хрупки и недолговечны.

– Когда у тебя отпуск, мой дорогой незаконный муж? – продолжала она. – Хочу снова увидеть блеск Парижа, прогуляться под дождём по Булонскому лесу…

– Инга, остановись… Разбежалась!

– И отпраздновать наше триумфальное воссоединение, – всё же закончила она.

– Воссоединение? Надолго ли? Пока какой-нибудь французик не бросит на твои ножки заинтересованный взгляд? И ты уйдёшь, забыв попрощаться?

– Да никто мне не нужен, Филь. – Горечь, прозвучавшая в словах Инги, удивила. – Только ты. Я сразу это поняла, как только мы расстались. Веришь?

Развернувшись к ней и положив подбородок на руки, он смотрел на красивое лицо бывшей жены, ещё хранившее следы недавнего блаженства, на спутанные пряди раскинувшихся по плечам волос, на хрупкие ключицы-стрелочки и понимал, что пропал.

В тот день, нетерпеливо ожидая на Баумана заинтриговавшую его девушку Хельгу, он и предположить не мог, что это может быть Инга. Но это была она, собственной персоной. Вздёрнутый подбородок, ни тени смущения на лице. Прозрачная блузка под распахнутой курткой смело открывала грудь, а чёрные брючки по щиколотку плотно обтягивали бёдра. Откуда здесь Инга, почему она стоит рядом? Филипп растерянно поморгал глазами, взглянул на небо, словно искал там подтверждения увиденному. Сам Шаляпин за спиной, который видел всякое, казалось, в немом изумлении взирал на девушку.

– Я Хельга. Удивлён?

Ядрёна мать! Не может быть! Это уж слишком! Нет…

Филипп был зол, раздосадован, и в то же время, страшно взволнован, словно прямо сейчас он должен принять какое-то важное решение. Несколько секунд он смотрел ей в лицо и вдруг рассмеялся.

Недооценил Фил бывшую жену, любительницу тонких искусных интриг. Это ж надо так ловко всё провернуть! А она постаралась, завоёвывая его снова. И фото на сайте как правильно подобраны, на них его любимый типаж. Высокая и стройная светловолосая блондинка с красивым лицом, на другую Филипп и не взглянул бы. А необычное имя? Оно выбивалось из ряда привычных женских имён, а он, Инга знала, ценил неординарность в людях. Неординарность завораживает, такие люди на вес золота, и он не прошёл бы мимо, попался бы в ловко расставленные сети.

Надо признать, Инга очень удивила его, а это половина успеха. Ещё вчера он ненавидел её, а сегодня…

– Эй, так ты мне веришь?

Филипп повернул к ней голову. Что, опять?! Выгнувшись ему навстречу, Инга слегка раздвинула ноги – сейчас она женщина, готовая любить, и в её желаниях невозможно было усомниться. Нет, только не это… Он ещё не восстановил силы, чтоб одолеть эту женщину, она просит невозможного…

И всё же протянул к ней руки. Нельзя позволить заподозрить себя в слабости…

Тогда, на маленькой площади, рассмеявшись, Филипп взял её за руку, повёл за собой. Узкая ладонь Инги в его ладони – это правильно, это честно. Ведь таких не отпускают, если нашли. Таких любят со всеми их недостатками, с их тьмой, с их чертями, притаившимися внутри, которые время от времени будут поднимать голову. Таких прощают, если они предают, бегут за ними, если они уходят. И возвращают, чтобы быть рядом. Рядом навсегда…

* * *

Утром, в сером свете разгоравшегося дня, от его вчерашнего благодушного настроения не осталось и следа. Быстро собравшись, пока Инга ещё спала, Филипп вышел на улицу. Шёл мелкий дождь, словно лето, в последнюю неделю день за днём сдававшее свои позиции, расставалось с городом, тихо проливая слёзы.

Он сел за руль, громко хлопнув дверью. Филипп злился на самого себя. Ушёл, как воришка, из квартиры своей бывшей, не хотел её видеть. Надо ещё понять, всё ли правильно он сделал? Или совершил очередную ошибку, идя на поводу эмоций и желаний своего предателя-тела? Инга ворвалась в его жизнь, нарушила его покой, его планы. Собирался помогать хорошей девушке Вере в её хорошем деле, собирался разыскать отца. И где они теперь, эти планы? Инга вернулась, и он не раздумывая снова впустил её в свою жизнь. А правда в том, что в этой женщине, с которой он провёл прошлую ночь, Фил никогда не будет уверен. Найдет лучше – уйдет. Бросит, предаст… Но что делать, если он любил её, вместе с её демонами, жившими в сердце, вместе с её недостатками и слабостями? Что делать, если она уже пробралась в сердце, проникла в кровь, в мысли и душу?

Филипп резко крутнул руль, пытаясь избежать нежелательной встречи с затормозившей перед ним Ладой. Водитель автомобиля, высунувшись в окно, крепко выругался. Чёрт, так и врезаться недолго, добавить себе проблем. Поехал медленнее, до начала смены ещё есть время. И надо отвлечься от роя этих бесконечных мыслей, никто не требовал от него немедленных решений.

Тишина гостиничного холла успокоила. Вот мир, где всё в порядке, правильно устроенный, разумный мир. За стойкой Светлана оформляла номер для гостей, приятной интеллигентной пары почтенного возраста. Приветствуя, она махнула ему рукой и улыбнулась, у этой девушки всегда отменное настроение. Как там её подруга, Вера? Нехорошо, совсем он забыл о ней. А хотел всегда быть рядом. О Вериных поразительных новостях он узнал от той же Светы. Сумела всё-таки, вытащила девчонку из детского дома. А он не позвонил, не поздравил… «Лучшее поздно, чем никогда», – подумал Филипп, доставая телефон и выискивая глазами её имя в длинном списке контактов.