— Мне?.. О, нет, инспектор!

Она казалась изумленной. Инспектор вздохнул и спросил:

— Вы что-нибудь знаете о Веронике Крей?

— Вероника Крей? Это та женщина, которая пришла, чтобыпопросить спички?

— Да. Вы ее знали?

Она покачала головой.

— Я. ее никогда раньше не видела. Джон знал ее много леттому назад. Так она сказала…

— Не исключено, что у нее были к нему какие-то старые счеты,о которых вы не знали.

Герда с достоинством сказала:

— Я не верю, чтобы кто-нибудь мог иметь в отношении Джонавраждебные намерения. Он был самый добрый и самоотверженный человек — один изблагороднейших людей.

— Х-м, — произнес инспектор. — Да, конечно. Разумеется.Итак, до свидания, миссис Кристоу. Вы не забыли насчет дознания? В среду водиннадцать. Ничего страшного. Может быть, придется повременить с неделю, чтобымы успели провести дальнейшее расследование.

— О, я понимаю. Благодарю вас.

Герда смотрела ему в глаза. Уходя, Греэндж так и не мог понять,дошло ли до нее хоть сейчас, что она — главный подозреваемый.

По дороге он думал об информации, полученной по телефону.Куда приведут его эти новые сведения? Пока совершенно неясно… Это дело кажетсяна первый взгляд нелепым, глупым и невероятным. Но должен же быть какой-тосмысл? Вот это нужно было выяснить…

Становилось ясно, что дело не такое простое, каким онпредставлял его себе вначале.

Сэр Генри с удивлением посмотрел на инспектора Грэнджа исказал:

— Я не уверен, что хорошо вас понял, инспектор.

— Все очень просто, сэр Генри! Я вас прошу еще раз проверитьвашу коллекцию огнестрельного оружия. У вас ведь есть каталог?

— Конечно!.. Но ведь я же уже опознал револьвер, он из моейколлекции.

— Понимаете, сэр Генри, дело тут в другом… Грэндж колебался,продолжать ли ему. Он не любил расставаться с информацией, которой обладал сам.Он любил сохранять ее для себя. Но тут была другая ситуация, и сэр Генри —важная личность.

— Сэр Генри, — продолжал Грэндж, — револьвер, который выопознали, не тот, из которого было совершено убийство.

Тот удивленно поднял брови:

— Любопытно!

Это слово выражало и мнение инспектора. Эта история сревольвером, безусловно, была любопытной. Никакого смысла она, по крайней мересейчас, не имела.

— У вас есть основания думать, что оружие, которым совершенопреступление, принадлежит к моей коллекции? — спросил сэр Генри.

— Никаких, но мой долг убедиться в том, что оно не из вашейколлекции.

— Понимаю вас. Сейчас посмотрим. Правда, я боюсь, чтопроверка займет некоторое время.

Сэр Генри взял в ящике письменного стола записную книжку вкожаном переплете, которую Грэндж уже видел, подошел к большому секретеру иначал сверять оружие с записями в книжке. Прошло минут тридцать. Грэндж толькочто мельком взглянул на часы. Сэр Генри издал крик удивления.

— Вы что-нибудь обнаружили, сэр Генри?

— У меня не хватает револьвера Смит и Вессон, 38-го калибра.Он был в кожаной кобуре, и я его ненахожу.

Грэндж постарался скрыть свою реакцию. Он спокойно спросил:

— И когда вы его видели на своем месте в последний раз?

— Трудно сказать, — ответил сэр Генри после некоторогоразмышления. — Я не открывал этот ящик уже неделю. В последний раз револьвербыл здесь, я уверен. Если бы его не было, я бы это заметил. Но я не могупоклясться, что видел его в тот день.

Грэндж кивнул, поблагодарил сэра Генри и вышел из егокабинета с решительным видом человека, который знает, что ему следует делать икоторый не хочет терять время.

Оправившись от неожиданности, сэр Генри вышел в сад, где егожена, вооруженная садовыми ножницами, приводила в порядок свои любимые кусты.

— Чего он хотел, этот инспектор? — спросила она. — Янадеюсь, что он больше не будет надоедать слугам. Они смотрят на вещи не так,как мы. Ничего забавного в этом для них нет.

Сэр Генри не успел выразить свое удивление, потому что Люсипродолжала:

— У тебя очень усталый вид, Генри. Ты так переживаешь поповоду этой истории?

— Но, Люси, убийство — это очень серьезно!

Продолжая подстригать кусты, леди Эндкателл возразила:

— Я в этом не уверена, Генри! Почему столько беспокойстваиз-за какого-то убийства? Когда-нибудь мы все умрем. Не все ли равно, что насунесет: рак, туберкулез, пуля из револьвера или удар ножа? Все, это приводит кодному и тому же состоянию. Умер, и никаких больше хлопот и забот! Неприятностидля тех, кто остался, для родных. Им нужно решить, носить ли траур или нет, ониспорят о наследстве, чтобы узнать, кому достанется письменный прибор тетиСелины!

Сэр Генри не стал с ней спорить.

— К сожалению, дорогая Люси, это дело может доставитьгораздо больше неприятностей и хлопот, чем мы предполагали.

— Хорошо, мы все это вынесем! — заявила леди Эндкателл, — и,когда все это кончится, мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Нужно думать не осегодняшних неприятностях, а о завтрашних радостях. Я думаю, когда нам лучшепоехать в Айнсвик: на Рождество или на Пасху? Как ты думаешь?

— У нас еще хватит времени, чтобы продумать планы наРождество.

— Но я люблю все предвидеть заранее!.. Пасха, я думаю, будеточень хорошей… — И, улыбнувшись мужу, Люси добавила:

— К тому времени она все равно примирится!

— Кто? — Сэр Генри был слегка испуган. Совершенно спокойноЛюси ответила:

— Генриетта, конечно! Если свадьба будет в октябре будущегогода, то мы поедем к ним на следующее рождество. Я подумала, что…

— Я очень сожалею, моя дорогая, но ты слишком многозагадываешь.

— Понимаешь, там есть амбар. Он может стать прекрасноймастерской для Генриетты. Зачем ей отказываться от своего искусства? У неебольшой талант, и Эдвард будет ею гордиться. Я им желаю двух мальчиков и однудевочку… или, может быть, двух мальчиков и двух девочек. Это будет оченьхорошо!