Пуаро размышлял с закрытыми глазами. Поддавшисьнепреодолимому любопытству, он неожиданно спросил:

— Вы играете со своими детьми по вечерам в настольные игры?

Инспектор не скрывал своего удивления.

— Почему вы об этом спрашиваете? Вообще-то, они еще мелюзга…Но на Рождество я думаю подарить Тедди одну игру. Почему вы задали мне этотвопрос?

Пуаро пожал плечами.

«В чем опасность леди Эндкателл? — думал он. — То, что онавыдает за причуды своей фантазии, может нередко совпадать с реальностью. Словакак будто брошены ею случайно, но были ли они случайностью? Она рисовалакартину, половина которой заключала в себе правду. Верить ли в правдивостьдругой половины?»

— В этой истории есть кое-что, интересующее меня, — снованачал Грэндж. — Зачем мисс Крей, знаменитая актриса, приходит сюда, чтобызанять спички? Для этого она прошла около полумили. Если ей были нужны спички,то почему она не попросила их у вас? Ведь вы живете в двух шагах от нее.

— Может быть, у нее были свои причины, — ответил Пуаро. —Она — сноб! Моя вилла невелика, никто меня здесь не знает, тогда как сэр и ледиЭндкателл — очень важные люди. У этой мисс Крей, может быть, возникло желание сними познакомиться… Средства все хороши!

— Вполне возможно, — согласился инспектор, вставая. — Яничего не хочу упускать. Очень надеюсь, что теперь все пойдет быстро. Сэр Генриопознал оружие — оно из его коллекции. Они все стреляли из него в тот деньпосле обеда. Миссис Кристоу знала, где хранится оружие, ей легко было еговзять. Все очень просто…

— Да, все кажется очень простым, — задумчиво подтвердилПуаро.

«Вполне возможно, — размышлял он, — что такая женщина, какГерда, могла совершить преступление. Без хитрости, без сложности. Она несчастноесоздание, которое любит и страдает, страдает, потому что любит… Можно ли,однако, допустить, что она не хотела избежать возмездия? Ведь инстинктсамосохранения присущ всем. Неужели она действовала в полном ослеплении,неужели разум ее полностью покинул?»

Эркюль Пуаро представил себе пустое, ошеломленное выражениелица Герды в тот день, когда он ее увидел в первый раз.

Он пока еще не знает — просто не знает ответов на вопросы,которые задает себе.

Но у него было предчувствие, что скоро он получит их.

Герда сняла траурное платье, которое только что примеряла, ибросила на стул.

— Не знаю! — проговорила она устало. — Я ничего больше незнаю. Ничто не имеет значения…

Ее сестра Элси Паттерсон кивнула, выражая участие. Она точнознала, как следует вести себя с людьми в расстроенных чувствах. Герда ее всегдараздражала своей медлительностью, а в этот момент — особенно. Элси сказала:

— Это в самый раз!

Ей все время нужно было принимать решения за Герду.

Герда не шевельнулась. Она неуверенно прошептала:

— Джон не любил траурную одежду. Он часто это мне говорил.

Абсурдная идея пришла ей в голову: «Если бы только он былздесь, он знал бы, что мне посоветовать.» Больше никогда, никогда она его неувидит живым, никогда… Элси Паттерсон терпеливо объяснила ей, что на дознаниией нужно быть в черном. Люди не поймут, если она появится в голубом.

Герда закрыла глаза и со страхом думала об испытаниях,которые ожидали впереди.

— Я знаю, — продолжала Элси, — все это очень страшно. Носразу после этого ты поедешь к нам, и мы будем о тебе заботиться.

Герда казалась совершенно растерянной.

— Что со мной будет без Джона?

Этот вопрос не смутил Элси. Ответ у нее был готов.

— У тебя дети! Ты должна жить ради них!

Бедные малютки! Им сказали, что отец случайно застрелилсясам, он держал в руках револьвер и… Зена горько зарыдала и бросилась накровать. Терри сильно побледнел, но слез у него не было. Берилл Коллинз даластрогие наставления прислуге и спрятала все газеты. Но чуть позже Терри скрепко сжатыми губами пришел к матери в полутемный салон и спросил:

— Мама, почему папу застрелили?

— Я тебе уже говорила, мой дорогой, это несчастный случай…

— Почему ты мне так говоришь? Ведь это же не правда! Папузастрелили, убили. Это напечатано в газетах.

— Где ты нашел газету? Я же сказала мисс Коллинз…

— Как раз потому, что она спрятала все газеты, я подумал,что в них что-то есть такое, что от нас хотят скрыть. Я вышел и купил однугазету…

Бесполезно пытаться обмануть Терри. У него пытливый ум, оночень любознательный, он всегда требует только правду. Сын настаивал:

— Почему его убили, мама? Что она могла ему ответить?

— Не спрашивай меня об этом! Я не хочу, я не могу об этомговорить!.. Это так страшно!

— Но полиция найдет убийцу! Его обязательно найдут!

Мальчик говорил тихо, без всяких эмоций. Он быстро вышел изкомнаты. Он крепко стиснул зубы, стараясь не расплакаться. Ему казалось, что онсовсем один в целом свете. Это ощущение не было для него ново. Он часто егоиспытывал. Но до сегодняшнего дня это не имело значения.

Теперь все стало иначе. Если бы рядом был кто-нибудь, ктомог бы ответить на все вопросы…

На следующий день они с младшим Николсоном собиралисьприготовить нитроглицерин. Он ждал этого дня с таким нетерпением… Теперь емубыло совершенно все равно, делать нитроглицерин или нет. Эксперименты егобольше не интересовали. Он хотел только одного — чтобы кто-то толково ответилна его вопросы. Отец убит… «Мой отец — убит», — повторял Теренс.

И он почувствовал гнев, которого раньше не знал.

В дверь спальни постучали. Вошла Берил Коллинз — бледная, нособранная.

— Здесь инспектор Грэндж.

Хватая ртом воздух, которого ей вдруг стало не хватать,Герда умоляюще смотрела на нее. Берил поспешно продолжала:

— Он сказал, что не собирается вас тревожить. Перед уходомон должен задать вам несколько вопросов — дежурных, насчет работы доктора, а япостараюсь удовлетворить его любопытство.

— О, спасибо, Колли.

Берил быстро удалилась, и Герда выдохнула:

— Колли — это такая помощь… Она так практична.