Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она надеялась, что Клейтон присоединится к ней, но он даже не улыбнулся. А ей с большим трудом удалось взять себя в руки.
Тем не менее ее спутник немного расслабился, и Оливия, с облегчением вздохнув, откинулась на спинку сиденья.
– Я стараюсь избегать появлений при дворе. Не могу сказать, что император ко мне благоволит, – пробурчал Клейтон.
– Но почему? Ведь ты спас ему жизнь…
Клейтон ненадолго задумался – словно не знал, что ответить.
– Вкратце история такова: за два года до того, как я выбросил бомбу из царской кареты, Голов схватил Малышку, а царь приказал подвергнуть ее пыткам. Нам потребовалось три дня, чтобы ее освободить. – На лице Клейтона не отразилось никаких эмоций, но его левая рука непроизвольно сжалась в кулак.
В санях были разложены подогретые кирпичи, но Оливия все равно задрожала – как будто от холода. В последние недели она много думала о том, какие пытки могут ее ожидать, но на самом деле их испытать…
– Я должен был ее защищать, но не сумел. А то, что они с ней делали… – Клейтон отвернулся и уставился на замерзшую реку. Люди уже начали кататься на коньках и санях. Но, судя по всему, он этого не видел.
Оливия положила руку ему на колено. Он отдернул ногу, и ее рука упала на сиденье. Но все-таки теперь он был с ней, а не в прошлом.
– Тогда зачем ты спасал его?
– Иначе пострадало бы намного больше людей, не только один царь.
Он… благороден. И всегда был таким. Оливия засунула руки в муфту, чтобы не было соблазна снова потянуться к нему.
– Но почему он тебя из-за этого недолюбливает?
– Царь не любит, когда ему напоминают, что он сделал с женщиной… с Малышкой. И кроме того… Видишь ли, ему надо было или признать, что в его свите находился английский шпион, или делать вид, что не было, и вознаградить меня. Пришлось наградить.
Оливия в растерянности моргнула.
– Так, значит, ты и в самом деле барон?
– Самый настоящий. Думаю, в моем сибирском поместье выращивают верблюдов.
– Каких верблюдов?
– Двугорбых. – На этот раз Оливия не сомневалась: в его глазах плясали смешинки. – Они неплохо переносят холод.
– Ты шутишь? – Неужели он шутит с ней? О, это чудесно, замечательно!
– Нет, я серьезно. При последнем пересчете их было триста двенадцать штук.
– Ты именно там заработал свое состояние? – Оливия поняла, что ей важна любая информация о нем.
Клейтон вдруг снова помрачнел.
– У моих крестьян есть собственные деньги. Я не живу за счет других людей.
Оливия тихонько вздохнула. Ох, наверное, напрасно она заговорила об этом.
– Зачем тебе все это знать? – спросил Клейтон после короткой паузы.
Оливия пожала плечами:
– Просто любопытно, вот и все.
– А мне кажется, что ты выведываешь информацию – что-нибудь такое, что помогло бы спасти фабрику твоего отца.
Но она в этот момент вообще не думала о фабрике! Ей всего лишь хотелось узнать побольше о нем, Клейтоне.
– Неужели так трудно поверить, что я просто хочу лучше узнать тебя?
– Я не тот человек, с которым люди мечтают получше познакомиться.
– А что, если я не такая, как все? Что ты на это скажешь?
Он долго молчал, и тоненькая ниточка надежды становилась все тоньше, пока наконец Клейтон не разорвал ее окончательно. При этом на его лице появилась мрачная улыбка, которую можно было сравнить разве что с улыбкой висельника.
– Тогда ты опоздала. Во мне не осталось ничего, что стоило бы узнать.
– Ах, Оливия!.. – Они вошли в дом, и Катя встретила их на пороге. – Как все прошло? Я боялась, что Клейтон разозлит императора и тот прикажет вас казнить.
Оливия изобразила улыбку.
– Сначала мне тоже так показалось, но в конце концов все обошлось.
Клейтон скрестил руки на груди.
– Сегодня вечером ей потребуется приличное платье. Бал у императора.
– Новые милости?
Клейтон не сказал ни «да», ни «нет», просто ждал ответа.
– Ладно, хорошо, – в раздражении буркнула Катя. – Я об этом позабочусь.
Он кивнул и повернулся к Оливии.
– Я вернусь, чтобы проводить тебя на бал.
– А куда ты сейчас? – встрепенулась Оливия. – У нас же есть чем заняться до бала. – Раз уж император отказался отменить праздник, то следовало хотя бы попытаться взломать шифр. И Клейтон знал об этом.
– Ты с самого начала знала, каковы мои приоритеты.
Да, конечно… Найти Аршуна и обезопасить Малышку. Но что же делать ей, Оливии? Ответ очевиден. Надеяться только на себя.
– Дай мне бумагу, – сказала она.
Катя молча на них смотрела. Клейтон же изобразил удивление.
– Какую бумагу?
Оливия протянула руку.
– Ту, что принадлежит мне. Я ее добыла.
Клейтон стиснул зубы.
– У меня нет никакой… – Он умолк и отвернулся.
Но ей надоело постоянно выполнять его приказы. Да, она понимала, что ему необходимо защитить Малышку. Вот и он должен понимать, что ей необходимо защитить царя.
– Ты боишься, что я взломаю код без тебя?
– Такая возможность существует. Ты достаточно умна. – Он достал бумагу из кармана и отдал ей.
Оливия несколько секунд смотрела на нее, не веря своим глазам. Он действительно отдал бумагу! А она и не надеялась… И он считает ее умной!
Что ж, она и впрямь не настолько глупа, чтобы возгордиться от его похвалы. От этого у нее не станут трястись коленки.
Вскинув подбородок, Оливия заявила:
– Если что-нибудь получится, я дам тебе знать.
Но Клейтон уже ушел.
Катя схватила Оливию за руку.
– Не смей пялиться на него! Он недостоин тебя!
– Я вовсе не пялюсь.
– Еще как пялишься. Да еще – и с разинутым ртом. Как рыба на песке. – Катя увлекла ее за собой. – Пойдем. – И она повела Оливию в ближайшую гостиную. – А теперь ты мне подробно расскажешь, о чем идет речь.
Оливия не знала, о чем можно говорить, а о чем – нет. Поэтому уклончиво ответила:
– Эта бумага имеет отношение к царю.
– Это я и без тебя поняла. – Катя возмущенно фыркнула. – Впрочем, это не очень-то интересно. Лучше скажи, что происходит между вами? Он следит за каждым твоим движением такими голодными глазами, словно желает проглотить целиком. И вместе с тем вы оба ведете себя так, будто вас разделяет бездна.