– Эй, – возмутилась я, – вы что делаете?

«Мы должны проверить, насколько серьезно вторжение».

– Летим туда? На каком это расстоянии?

«Мы передвигаемся значительно быстрее ваших кораблей, поэтому путь займет менее суток».

– Все равно не понимаю. – Я разглядывала нарисовавшегося в воздухе омара. – Что это за тварь и какое нам до нее дело?

Их флот, что ни говори, располагал миллионом кораблей. Чем ему мог угрожать рак-переросток?

«Это создание – паразит. Его присутствие в данном мире указывает на вторжение из высших измерений».

Медведь издал серию отрывистых, как кашель, звуков, и мы увеличили скорость. Я бросила последний взгляд на схему. Клин мраморных кинжалов ударил по всем вооруженным кораблям и станциям в системе, атака была согласованной и беспощадной. Энергетические лучи разрезали герметичные купола; узкие, почти не регистрируемые датчиками снаряды с нейтронной оболочкой пробивали корпуса, не различая военных и гражданских. Корабли и станции – люди! – погибали оттого, что белая армада решила установить эмбарго на оружие.

И все же…

Я приказала атаковать Пелапатарн. Приказала, чтобы остановить войну. Я принесла в жертву один мир ради спасения сотни других и была искренне убеждена, что весы склонятся на мою сторону, что запущенное мною бедствие оправданно, потому что здесь погибнет меньше людей, чем погибло бы в рейдах, затянись война еще на пять или десять лет. Я стала убийцей ради спасения жизней. Нечто подобное совершали сейчас чужие корабли, и не мне было искать пробелы в их логике. Боевая группировка Конгломерата способна залить ядерным пламенем все крупные города на планете, и армада, сметая их с неба, единственно доступным способом обезопасила будущее от подобных ужасов.

Бога ради, человечество не первое тысячелетие всеми силами старалось покончить с собой. Эволюция наделила нас смертоносным сочетанием разума с воинственностью, и мне не сосчитать, сколько раз мы проходили на волосок от гибели – от Карибского кризиса до войны Архипелаго, не говоря о глобальном потеплении и климатическом коллапсе. Если, чтобы водворить среди нас порядок, требуется чужой флот, может быть, так нам и надо. Может быть, это единственный способ раз и навсегда усмирить нас – последняя и самая верная надежда на мир.

Изображение рассыпалось паутиной пикселей и испарилось. Мы нечувствительно, без всякого шума перескочили в высшие измерения. Наружный экран мгновение показывал бессмысленные помехи, а потом расчистился и открыл знакомый, вечно меняющийся занавес зыбкого неосязаемого пара – обычный вид на гиперпространство.

– Название этого спасательного судна известно? – спросила я, вспомнив то, на борту которого возвращалась из Галереи.

Медведь скрипнул зубами.

«Злая Собака».

– «Злая Собака»?

«Подтверждаю».

Я выдохнула, задумавшись на миг, не кинуться ли мне вниз головой на круглое дно камеры.

– Ну конечно…

Я не желала себе смерти, просто хотела скрыться от этого безумия. Мне нужна была передышка. Время, чтобы осмыслить происходящее вокруг и примириться с необходимостью трудов, которые взял на себя Кинжальный флот.

Медведю пауза не понадобилась.

«Присутствие этого судна создаст проблемы?»

Мне вспомнились капитан Констанц и ее экипаж. В каком-то смысле они спасли мне жизнь, но знала я их всего несколько дней. Неплохо было бы встретиться снова, но это желание не было нагружено эмоциями.

– Никаких проблем.

Медведь вздернул губу, обнажив желтоватые клыки. Из бархатных подушечек лап выдвинулись когти.

«Значит, ты не возражаешь против ее уничтожения?»

– Что? – Я шарахнулась и сверкнула на него глазами. – Я думала, вы преклоняетесь перед «Злой Собакой». Не она ли дала вам миссию?

«Этот корабль дал нам цель, когда мы в ней нуждались. Определил направление движения. Но миссия наша всегда одна. Защищать жизнь. Гасить конфликты. Стеречь появление хищников из тумана. „Злая Собака“ участвовала в кровопролитии. Она выказала раскаяние. Но она осталась орудием войны. А такие вещи нельзя доверять людям».

За сутки с тех пор, как мы забились в узкий технический туннель, нервы у меня сильно сдали. Несколько минут я пробыл в зыбком забытьи, но и в отрывочных снах видел наших погибших – Вито, Чета, Янсена, Монка и Келли. За день с небольшим я потерял пятерых друзей. Они умерли грязной, мучительной смертью, потому что поставили жизнь на удачу Джонни Шульца и его отчаянную, дурацкую затею сорвать легкий куш.

После гибели Келли мы растерялись. Из всех нас только у нее был боевой опыт. Без нее мы превратились в перепуганных, обвешанных винтовками штатских, пытающихся позаботиться о ребенке со странностями в недрах древнего нечеловеческого корабля, зараженного опасными гигантскими членистоногими.

Эйб Сантос молча, сжав зубы, терпел боль в ноге. Джил Дальтон снова и снова перебирал свои медицинские запасы и покачивал головой, обнаружив недостачи. А бухгалтер Генри Бернард, похоже, так далеко оторвался от зоны комфорта, что забыл дорогу обратно. Мне подумалось, что, даже если мы выберемся из передряги целыми, часть его души навсегда останется в этих темных переходах, спасаясь от щелкающих клешнями кошмаров. Одна только Рили Эддисон с виду не теряла связи с действительностью и не забывала о тех, кто рядом.

Поймав мой взгляд, она, мотнув головой, откинула каштановую прядь и спросила:

– Ты как?

Блики от луча фонарика играли на золотой серьге в ее правой брови. Алюминиевый ошейник скафандра скрывал нижнюю часть лица.

– Не лучший мой день.

– Как и у всех.

Она пересела ко мне, спиной прислонилась к стене коридора, а ногами уперлась в другую.

– Но если серьезно, – понизив голос, продолжала Рили, – ты наш капитан. Здесь все представления не имеют, что делать. Ты должен вспомнить, что ты мужчина и командир, иначе нам не выбраться.

– Мое командование нас сюда и завело.

– Значит, ты и обязан нас вытащить.

Я потупил глаза:

– Не уверен, что знаю как.

– Разбирайся с проблемами по очереди. – Она постучала пальцем по лампе подвешенного на поясе шлема. – Скажем, фонарь. Надолго ли хватит батареек? У Генри почти села, значит и у остальных немного осталось.

– То есть нам надо найти какое-нибудь освещение?

– Да, или сидеть в темноте.

От этой мысли меня пробрала дрожь. Сразу вспомнилась Келли, лежавшая там во мраке.

– Сомневаюсь, смогу ли я.

Ее лицо смягчилось. Она положила ладонь мне на плечо.

– Мы знаем, в каких переделках ты побывал. Все слышали рассказы. Если кто нас и вытащит, так только Счастливчик Джонни Шульц, – улыбнулась Рили. – Может, тебе стоит спросить себя, что бы сделал на твоем месте Счастливчик Джонни?