Его шансы казались вполне реальными, потому что Византия, потеряв почти все свои владения в Малой Азии, отошедшие туркам-османам во время правления Андроника II и Андроника III, после смерти последнего в 1341 г. вступила в период гражданской войны между его сыном Иоанном V и чрезвычайно одаренным узурпатором из семьи Кантакузинов, который стал соперником императора под именем Иоанна VI. Оба они продолжали вести переговоры с папой римским, которые начал их предшественник с целью положить конец восточному расколу и присоединиться к союзу против турок, который поддерживали папы в Авиньоне. Но пока эта акция мало продвигалась вперед, оба императора время от времени использовали в гражданской войне турецких наемников. Мало помогло то, что в 1344 г. католики-крестоносцы захватили Смирну у менее опасного турецкого правителя, и с этого времени османы под предводительством особенно агрессивного преемника по имени Орхан[25] начали свое вторжение на европейскую территорию[26] как союзники то одного, то другого греческого императора.

Тем временем Душан, не зная сначала об огромной опасности всему христианскому миру, исходившей от османов, оккупировал все больше и больше территорий империи, отодвинув границы Сербии далеко в Албанию и Фессалию. Будучи сначала коронованным в 1333 г. только как король Сербии, в 1346 г. он отпраздновал еще одну коронацию в столице Македонии Скопье, получив претенциозный титул императора сербов и греков, или, как его стали называть чуть позже, Imperator Rasciae et Romaniae. На протяжении всех этих лет он также укреплял Сербию изнутри: объединил страну под властью хорошо организованной администрации, составил кодекс обычного права и способствовал развитию культурных отношений с Западом.

Помимо ведения переговоров с императором Иоанном V, который в 1354 г. наконец разгромил своего соперника, папа Иннокентий VI также пытался склонить Душана к религиозному союзу с Римом и активному участию в крестовом походе против турок. Теперь сербский правитель осознал острую необходимость остановить мусульман-агрессоров, которые нанесли сербам первое поражение под Адрианополем в 1352 г., а в решающем 1354 г. захватили первый постоянный плацдарм на европейской земле, заняв Галлиполи. К сожалению, возможное участие Душана в крестовом походе, который он сам хотел возглавить, было осложнено враждебностью другого перспективного лидера христианских сил – Людовика I (Лайоша) Венгерского, соперника сербов в Боснии. В таких условиях не помогли даже хорошие отношения Душана с Венецией, и план религиозного союза Сербии с католическим миром, который был бы так важен для культурного единства всех югославов, провалился.

Другим препятствием к любой совместной обороне Балкан были, разумеется, имперские амбиции Душана, которые сделали невозможным никакое настоящее сотрудничество с Византией. Когда он внезапно умер в 1355 г., это случилось в тот самый момент, когда вместо того, чтобы выступить против турок, он, вероятно, готовился к завоеванию Константинополя. Тем не менее его преждевременная смерть была серьезным ударом не только для Сербии, но и для христианских народов Балканского полуострова вообще. Королевство Неманичей было разделено между последними представителями династии, которые оказались далеко не такими выдающимися, и местными вождями, среди которых Бал-шичи (основатель – Балша I) в области Зета – будущей Черногории – были самым влиятельным кланом, наиболее заинтересованным в отношениях с католическим Западом. Болгария, которая тоже была поделена между последними представителями Шишмановичей, не могла быть реальным союзником Византийской империи. Когда император Иоанн V, несмотря на свое обращение в католическую веру по западному обряду и симпатии пап Урбана V и Григория XI, не получил от католического мира никакой помощи для борьбы с мощью турок, быстро растущей после завоевания Мурадом I Адрианополя, православная фракция в Константинополе, возглавляемая патриархом, продолжала надеяться на эффективное сотрудничество с православными славянами на Балканах. Но всем этим перспективам пришел конец после битвы на реке Марице неподалеку от Адриано-поля, тогдашней столицы турок, в 1371 г.

Даже в этот критический момент не был образован никакой союз христианских держав – ни католических, ни православных, и только вооруженные силы сербов под предводительством последних преемников Душана были разбиты в этом первом крупном победоносном сражении турок в Европе. И именно Сербию Мурад I теперь хотел полностью уничтожить, прежде чем пытаться завоевать окруженный Константинополь, где его влияние было уже решающим. Окончательный удар был нанесен в знаменитом сражении на Косовом поле («поле черных дроздов»), в котором турки разбили оставшиеся силы свободных сербов в 1389 г. Помощь других балканских народов снова оказалась совершенно недостаточной, и даже один из сербских военачальников Марко Кралевич, воспетый впоследствии в легендах, возможно, сражался на турецкой стороне. В ходе Косовской битвы вместе с вождем христиан Лазарем Мурад I тоже расстался с жизнью[27], но его сын и преемник Баязид I продолжил его политику безжалостных завоеваний.

Следующими жертвами стали теперь изолированные болгары. В то время как некоторые группы сербов продолжали оказывать сопротивление на северо-западе Балканского полуострова в горах Зеты и Боснии, где только после смерти Стефана Твртко в 1391 г. его королевство распалось на части, Болгария, расположенная вблизи европейского центра Османской державы, была полностью порабощена в 1393 г. после падения ее столицы Тырново. Деятели культуры, которые вели активную общественную жизнь в этом городе, отправились в изгнание, и национальная жизнь болгар была просто уничтожена почти на 500 лет. Однако навсегда остались предания о средневековой мощи Болгарии, равно как и о славе Душана и трагедии в Косове, которые продолжали вдохновлять сербов не только во время их последних местных боев в следующем веке, но и до их освобождения в XIX в.

Так как сразу же после завоевания соседней Болгарии угроза нависла над Валахией (которая неоднократно подвергалась набегам), для всех свободных балканских народов началась мрачная эпоха турецкого ига и внедрения совершенно чужеродной мусульманской цивилизации и политической организации. Для христианской Европы это была серьезная, хотя и недостаточно осознаваемая потеря. Гораздо сильнее было ощущение неизбежности завоевания Константинополя, который на тот момент был полностью окружен и проводил политику уступок как при старом императоре Иоанне V, так и после его смерти в 1391 г. при его сыне Мануиле II. И только в связи с попытками спасти Восточную христианскую империю попутно рассматривалось освобождение балканских славян.

Однако даже эти попытки было труднее делать, чем раньше, так как теперь до Константинополя было невозможно добраться, разве что по морю. И вместо того чтобы покончить с восточным расколом, начался Великий Западный раскол, добавив еще один разделяющий элемент к отсутствию единства среди христианских стран. И хотя католические государства Центрально-Восточной Европы сначала оставались верны законному папе в Риме, участие Бургундии – западноевропейской страны, самым серьезным образом озабоченной восточной проблемой, но вставшей, как и вся Франция, на сторону папы Авиньонского, – исключало любую папскую инициативу в Крестовом походе 1396 г., который, казалось, имел хорошие шансы на успех. Однако этот военный поход закончился поражением у Никополя, где крестоносцы задолго до вступления на имперскую территорию встретились с армиями турок у Дунайской границы между Валахией и Болгарией. Поэтому это решающее событие просто укрепило во всем регионе положение османских завоевателей, которые даже принудили сербские войска воевать на своей стороне.