спек­такле строже соблюдены традиции Константина Станиславского, и сама пьеса менее дидактическая, менее „ воинствующая ", чем предыдущая; она дает нам о Чехове пред­ставление, почти соответствующее тому облику, который мы себе создали. Очевидно, было довольно трудно извлечь из этой драмы (так назвал, в конце концов, свой „воде-

пиль" Чехов, присоединившись ко всеобщему мнению) тот важный социальный урок, которому в наши дни „Вишневый сад" обязан своим успехом в России.

Как бы то ни было, в „Трех сестрах" (1901), написанных за три года до „Вишнево­го сада", предчувствие новой жизни, лучшего будущего, служащее финальным аккор­дом этой четырехактной пьесы, еще не получило такого яркого утверждения, отличаю­щего, как говорят, второе произведение, которое, пожалуй, можно было бы назвать заветом писателя» («Le Monde», от 24 июня 1958).

«ПЛАТОНОВ» НА ФРАНЦУЗСКОЙ СЦЕНЕ (КАРТИНА ИЗ 2-го АКТА) Постановка Жана Вилара в Theatre National Populaire (Народном национальном театре),

Париж, 1956 г.

 

Робер Кемп восторженно отзывается в той же газете о «Дяде Ване»: «Поездка в Анжер помешала мне видеть „Трех сестер" в исполнении московских актеров, говорят, это изумительныйспектакль ... Но я побывал на „Дяде Ване", другом шедевре, он настолько исполнен тоски и горечи, что заражает зрителя и лишает его желания жить. А как превосходно играют актеры Художественного театра! Какая простота, сколько правды в каждом слове, в каждом жесте! И как поразительно соответствует каждой роли облик ее исполнителя, начиная от роста, лица п кончая бородой и волосами! Обидно только, что не понимаешь языка Чехова, что не можешь следить за словами, неразрывно связанными с чувствами, которые они выражают ... Пьеса очаровательна даже в переводе, какова же она должна быть в оригинале?

Остается пожалеть себя и всех французских зрителей, которые слышат актеров, не понимая их, не различая тончайших оттенков диалога ...

Мы живем одной жизнью с персонажами Чехова, делим их горести п вместе с ними погружаемся в болото бездействия. Мы перестаем быть зрителями, превращаемся

в невидимых и безмолвных актеров; нам хотелось бы ласково утешать этих людей, взять их под руку. Душа Чехова, скорбная и примирившаяся, живет здесь во всем; она совсем близко, рядом с нами. Она присутствует в каждом слове, витает в комнате и цветет с цветами в саду, испускающими еле уловимый погребальный аромат» («Le Monde», от 3 июля 1958).

Доминик Фернандез писал о постановке пьес Чехова в Художественном театре: «Чехов не ополчается на людей, которые по своей слабости или подлости могли бы стать мишенью для гнева праведников. Здесь опять-таки следует отдать должное режиссе­рам и актерам Художественного театра: они бережно относились к художественной правде Чехова, даже в тех случаях, когда эта правда противоречила их доктрине, их •убеждениям. Не было ничего легче, как представить брата и сестру из „ Вишневого сада" в сатирической манере, отнестись к ним с негодованием! Вот они старые безволь­ные эгоисты — помещики, которые неспособны даже управлять своим имением, по­следние представители класса, обреченного на исчезновение! Но для Чехова они оли­цетворяют также равнодушие и инертность этого уходящего мира, его поэзию, а также бесполезность, ненужность этой поэзии» («Nouvelle Revue Francaise»", от 1 августа 1958).

Чехов знал и любил Фравщию. В лучшей французской биографии писателя, при­надлежащей перу Ирен Немировской, вполне справедливо отмечено, что русский пи­сатель «питал самую горячую симпатию к Франции и, по-видимому, понимал и чувст­вовал ее нравственные достоинства лучше, чем большинство европейцев» (Irene Nemi- г о v s к у. La vie de Tchekhov. P., 1946, p. 206).

Да и могло ли быть иначе, ведь эти «достоинства» он не только чувствовал и пони­мал, но и разделял всем своим сердцем.

Между Чеховым и французским народом неоспоримо существует глубочайшее сродство, а именно их поистине гуманистическое отношение к жизни, их вера в то, что «человек есть будущее человека».

Чехов, как и французы, любил жизнь, устроенную для человека, и в этой жизни, основанной на хорошо выполненной работе, все то, что может сделать ее красивой, лег­кой и приятной. Он любил, по собственному признанию, красоту во всех ее формах, а в истории человечества он выше всего ценил культуру.

Это был подлинный гуманист. Он верил в достоинство человеческой личности. Всем сердцем верил, что счастливое будущее ожидает людей. Справедливость или, ины­ми словами, равенство и свобода — таков был его символ веры. Между тем «Свобода, равенство и братство» — лозунг, рожденный на французской земле.

ПРИМЕЧАНИЯ

Цитируется по русскому переводу, напечатанному в сб. «О Чехове». М., 1910, стр. 147—149. В архиве Чехова (JIB) сохранилось 11 писем к нему Жюля Легра за 1892—1895 гг.— на французском, немецком и русском языках. Они свидетельствуют о большой симпатии Легра к молодому русскому писателю и глубоком интересе, ко­торый он питал к его творчеству. Легра перевел на французский язык рассказ Че­хова «Володя большой и Володя маленький», о чем он сообщал Чехову.

Издание «Le Meu; tre» открывалось письмом Чехова к издателям «La Revue Blanche» от 7/20 мая 1902 г., в котором он дает весьма высокую оценку переводу. (Текст этого письма был полностью написан профессором русского языка в Париже Полем Буайе — см. его письмо к Чехову от 13 мая 1902 г.— и только авторизован Чеховым. — ЛБ, ф. 331, 37/18. — Ред.).

Предисловие А. Бонье было переиздано впоследствии в его книге: Andre В е au- nier. Eloges. P., 1909.

На русском языке статья де Вогюэ о Чехове вышла в 1902—1903 гг. в Москве отдельной брошюрой в двух разных переводах и выдержала несколько изданий. Цитаты приведены нами по одному из этих изданий: «Антон Чехов. Критический очерк Е.-М. де В о г ю э, дополненный мнениями русских критиков. С портретом. Перевел с французского и дополнил Н. Васин». М., 1903. См. рецензию в «Русской мысли», 1902, №11, стр, 372—374.

В ЛБ хранится И писем Д. Роша к Чехову и одно к Александру Чехову.

* Эжен Карьер (1849—1906) — французский художник.

Самюэль Батлер (1612—1680) — английский поэт-сатирик.

Джон Миддлтон Марри— английский литературный критик, муж писатель­ницы Кэтрин Мэнсфилд, находившейся под сильным влиянием Чехова. См. ниже в настоящем томе подборку высказываний Марри о Чехове.

Роберт Браунинг (1812—1889) — английский поэт-романтик.

Поль Валери (1871—1945) — французский поэт.

Томас Гарди (1840—1928) — английский писатель-реалист.

См. русский перевод статьи Т. Манна в «Новом мире», 1955, № 1, стр. 212—226.

Анри Монъе (1805—1877) — писатель, актер и карикатурист, создатель ти­пического образа Жозефа Прюдома — пошлого, самовлюбленного мещанина.

Андре Вюрмсеру принадлежит еще одна статья о