Усиление классовой борьбы получило отражение и в чешской художественной ли­тературе, в которой, как и в других областях искусства, шла напряженная борьба ме­жду реализмом, поддерживаемым прогрессивными кругами чешского общества, и анти­реалистическими течениями, включающими в себя всевозможные разновидности буржу­азного декаданса. В этой борьбе передовые чешские деятели опирались на лучшие произве­дения русской литературы, видя в них образцы художественного реализма, в которых вера в народ, его светлое будущее сочеталась с беспощадной критикой темных сторон жизни. Без преувеличения можно сказать, что большинство чешских писателей и кри­тиков реалистического направления испытывало в то время влияние русской реали­стической литературы и критики.

В этой связи характерно выступление Зденека Неедлы на съезде чешских писате­лей 6 марта 1949 г. Указывая, что литература должна обратиться к жизни и служить народу, и призывая учиться этому у русской литературы, он говорил: «Я принадлежу к поколению, которое в молодости выросло на классическом русском романе. Мы его не только читали, но по-настоящему жили им — от Гоголя до Чехова и молодого в то время Горького. И жило этим все наше поколение, писатели и не писатели. И в первую очередь этот роман научил нас понимать и любить жизнь. Это было в буквальном смыс­ле слова лекарство против декаданса, надвигавшегося уже в то время с Запада ... А во-вторых, русский роман научил нас пониманию человека. Никакая наука, ника­кая иная литература не научили нас так глубоко понимать чистые человеческие стрем­ления, радости и страдания человека, как русский роман, русская литература. И если о моем поколении говорится — и справедливо говорится — что в его лице у нас впер­вые ... выросло поколение с совершенно новым пониманием социальных проблем че­ловека и человечества,— то в немалой степени в этом была заслуга русской литерату­ры, русского романа» (Zdengk N е j е d 1 у. О ukolecli nasi literatury. Praha, 1949, str. 11).

Среди упоминаемых проф. Неедлы русских писателей, у которых представители передовой чешской интеллигенции учились понимать жизнь и человека, мы находим и имя Чехова.

И действительно, количество переводов Чехова, постановок его пьес, критиче­ских отзывов о нем в Чехословакии значительно больше, чем во многих других зару­бежных странах. И что самое главное, велико общее влияние его творчества на развитие- чешской и словацкой литературы. В Настоящем обзоре мы ставим задачей ознакомить читателя с основными фактами проникновения и утверждения творчества Чехова в Че­хословакии до 1954 г. включительно

1

Первые переводы произведений Чехова и статьи о нем стали появляться в чешской печати еще на заре его писательской деятельности, почти одновременно с изданием в России сборников «Пестрые рассказы» (1886) и «В сумерках» (1887). Впервые имя Чехова упоминается в сентябрьском номере журнала «Rozhledy literarm» за 1886 г., в сообщении об издании в России «Пестрых рассказов». Более подробно знакомит чеш­ского читателя с этой книгой помещенная в журнале «V'chod» (1887, с. 4) статья пере­водчика и критика К. Штепанека «Русская литература в 1886 г.», в которой автор ис­ходит из высказываний русской печати.

Другим критиком, информировавшим тогда чешскую общественность о творче­стве Чехова, был деятель славянофильского толка Яромир Грубы. Он жил долгое вре­мя в России и имел возможность непосредственно ознакомиться с творчеством многих русских писателей, о которых он поместил ряд статей на страницах чешской печати 1880-х годов. В обзоре русской литературы за 1887 г. Грубы пишет: «На двух-трех страницах Чехов рисует какую-нибудь картинку или сцену, рисует коротенькими, как бы небрежными штрихами, а между тем перед читателем из-за этих штрихов про­ступает чуть не целая жизненная драма, целая поэма, взятая прямо из жизни. Чехов черпает сюжеты отовсюду, из быта всех сословий — купеческого, крестьянского, по­мещичьего, военного, но он везде как дома, всегда его наблюдения одинаково глубоки, правдивы, его кисть неизменно уверенна, краски живые, яркие. У него мало таких вещей, которые производили бы впечатление надуманных, искусственных; во всем чувствуется авторская индивидуальность ... Одно из преимуществ Чехова в том, что он умеет как бы на лету схватить, казалось бы, незначительные впечатления и пробудить в читателе чувства, переживаемые им самим» («Osveta», 1888, g. 8r str. 706—707).

Наряду с информацией о Чехове начинают появляться в чешской печати и пере­воды его произведений. Первый из них напечата-н в газете «Moravska Orlice», 1886, № 245 и 246, от 26 и 27 октября. Это рассказ «Пассажир 1-го класса», незадолго до тот опубликованный в «Новом времени» (№ 3765, от 23 августа). В 1887 г. был переведе» рассказ «Дома», напечатанный в газете «Narodri! listy», № 140, от 23 мая. В 1888 г. ко­личество переводов произведений Чехова в чешской печати резко возрастает. Они печа­таются в журнале «V chod» («Без заглавия»), в приложении к журналу «Vysehrad» — «Svatvecer» («Встреча»), в газетах «Narodm listy» («Счастье»), «Hlas Naroda» («Страшная ночь», «Свирель», «Письмо», «Задача»), в переводах К. Штепанека, Н. Мрштика, Ф. Враны 2.

В следующие годы талант Чехова и его возраставшая слава все более привлекают внимание чешских критиков и переводчиков. Последние обращаются непосредственно к писателю с просьбой высылать им свои произведения для перевода 3. Чехов аккурат­но отвечал на письма переводчиков и выполнял содержавшиеся в них просьбы.

Первое из имеющихся в нашем распоряжении писем к Чехову датировано 22 ок­тября 1889 г. *; его отправитель — чешский писатель и переводчик Кирилл С. Мудры (Cyrill S. Moudry. 1859—1892).

Мудры сообщает, что он уже перевел на чешский язык рассказы и повести Л. Тол­стого, Короленко, Достоевского, Гнедича, Баранцевича, Цебриковой и др., которые были одобрены чешской публикой. Он выражает надежду, что Чехов также позволит ему перевести «свои прелестные рассказы» на чешский язык, и просит прислать ему «Невинные речи», «Пестрые рассказы», «В сумерках», «Рассказы»,— в особенности «Степь» и «Огни», о которых он прочитал прекрасные отзывы в русской печати ь.

Интерес чешской общественности к творчеству писателя отчетливо проявляется iB письме к нему чешского критика и переводчика Августина Врзала (A. Vrzal. 1864— 1930) от 23 июня 1890 г. 6

Как и Мудры, Врзал в основном обращается к Чехову за разрешением переводить его произведения на чешский язык. «Я приобрел, пишет он,— сборники ваших заме­чательных рассказов: „ Невинные речи " , „В сумерках", „Рассказы", „ Детвора", на ко­торые обратил мое внимание Яр. Грубы. Некоторые из них мне настолько нонравились, что я перевел их на чешский язык и кое-что уже опубликовал в печати (под псевдони­мом А. Г. Стин), как-то: „Поцелуй" (в „Златой Праге"), „Тиф" (в „МоравскойОрлице"), „Ванька" (там