— Ну вот мы пришли и говорим, — зло отозвался Алекс. — Слушай, служивый, хочешь спорить с его высочеством — валяй. Мы, демоны тебя дери, всю ночь в сёдлах. Не пускаешь — отлично. Спровадим пленного в темницу и завалимся спать. А как приедет его высочество — сам ему и объяснишь, почему приказ не выполнен. Хорошо?

«Выходит, я — то ещё дерьмо», — отсмеявшись, сообщила Белочка.

— Приказано доставить ценного пленника.

У двери в зал с артефактом пустотники напряжённо переглянулись. Наступила самая важная и опасная часть операции. Слишком высок риск недоглядеть и упустить Кьеля, так и не поняв как активируется портал в зеркале. Или, ещё хуже, эльф мог что-то сделать с клановым артефактом Кречетов.

— А откуда ты знаешь, как устроено плетение в подземелье у Кречетов, если ты ни разу тут не был? — прикинулся дурачком Лёха, ненавязчиво подойдя поближе к зеркалу.

«Ты что-то знаешь?» — тут же напрягся Стриж.

«Я не буду подходить к нему без нужды, — Стриж продолжил полевой сеанс психотерапии. — Но ты должна собраться и не мешать мне сейчас. Это очень важно, понимаешь?»

Чем бы ни был вызван страх Белочки, он мог похерить всю операцию. Ни спонтанные трансформации тела, ни её «отключка», как в замке Гарма, Стрижу сейчас не были нужны.

К замку эльфы подъехали на рассвете. Его уже восстановили и о прогремевшем некогда взрыве напоминала лишь новая кладка, да молодые деревца, высаженные на смену пострадавшим.

— Что ты делаешь? — спросил Лёха, демонстративно нервно косясь на вход в зал.

Ощутив, что во рту заостряются зубы, а в горле зарождается утробное рычание, Лёха мысленно рявкнул на демоницу:

— Стоять, — негромко скомандовал темноволосый воин в форме императорских егерей.

— Выходит, драконы действительно существовали? — спросил он, не желая упускать ни единой крупицы информации. — И чешуя одного из них вдруг стала артефактом? С виду — это просто золотая плита.

— Прочёл. Люди не знают истинную речь и не способны понять наши записи. А большинство свитков попросту не открываются в руках низших. У графа Гарма хранилось немало книг и свитков, которые он считал спящими артефактами Древних.

Показав на закованного в цепи Кьеля, он добавил:

— Проезжайте, — уже куда дружелюбнее скомандовал стражник.

Лёха его помнил — то был молчаливый боец из тех, кому Даран доверял присмотр за одержимым чужаком. Кажется, его звали Виг, но полной уверенности не было. Пообщаться им не довелось, да и хватало других забот, помимо знакомства.

К счастью, Кьель был настолько поглощён созерцанием артефакта, что не обратил на странное поведение спутника никакого внимания.

Жаль, но их цель — не исследование реликтовой фауны этого мира. Их интересовала сохранившаяся эльфийская база, а не логово дракона.

Заинтересовала Стрижа императорская форма на молчуне. Откуда тот её так быстро раздобыл и как сумел настолько удачно под себя подогнать? Человеку постороннему не понять, но любой, прослуживший хотя бы полгода, сразу распознает того, кто надел мундир впервые. Виг же выглядел так, словно носил форму и снаряжение не первый год.

Тиаматца к графине подпустили под поручительство Мии, а вот Аресу предстояло ждать неделю-другую пока Райна обучится новому плетению и как следует отточит навык. В отличие от Лауры, она не слишком преуспела в артефакторике и сложных плетениях, отдавая предпочтение боевым навыкам. Несмотря на низкую скорость обучения, и Даран и Стриж единогласно решили, что рисковать личной встречей главы клана и репликанта не стоит.

— Что за искатели? — заинтересовался Лёха.

«Отставить!»

Кажется, у него получилось.

— Это почётное звание имели те из нас, кто с группой воинов отправлялся в опасные путешествия к древним руинам в поисках знаний и предметов наших предков.

Наверное, уроженке Тиамат очень хотелось увидеть неведомую досели животину, упоминавшуюся в сказках самых разных народов. Стриж бы не удивился узнав, что и на родной планете Мии тоже ходили легенды о крылатых ящерах.

— Это — артефакт клана Кречетов, — с нотками удивления в голосе напомнила Миа.

Лёха удивлённо моргнул.

— Они собирают осколки прошлого ради собственного тщеславия и даже не подозревают, сколь ценные знания просто пылятся на полках в качестве коллекционных диковинок.

«И, похоже, испражнились прямиком в меня», — мрачно пошутил Лёха, разглядывая узор, так странно схожий с пентаграммой, спрятанной под кожей на его ладони.

На самих эльфов воин взглянул, словно кот на содержимое лотка. Ранние визитёры не вызывали у него никакой приязни.

Золотая спираль внезапно распрямилась, словно металл мог течь прямо в толще камня, и соединилась с другой линией. Стриж невольно коснулся руками пола, убеждаясь, что под пальцами шершавый камень, а не гигантский монитор, в котором просто меняется изображение.

Охранные плетения они миновали без проблем. То ли выданные пропуски каким-то образом работали на всю группу, то ли, что вероятней, защиту временно отключили.

Новость была не рядовая. Несмотря на всё то, с чем уже довелось столкнуться в этом мире, драконов Стриж воспринимал как образ сказочный. Да, Белочка когда-то упоминала что-то про «врага», но одно дело — брошенные вскользь слова, а другое — знание о том, что сидящего в нём демона когда-то сожрали.

«Нам нужно уходить!» — буквально взревела демоница.

— Она прекрасна... — прошептал Кьель, которого этот же вид буквально зачаровал.

Загремел засов и одна створка ворот приоткрылась ровно настолько, чтобы мог проехать конный.

Как и сам Стриж не вспоминал о магах кланов Змей или Виверн, ставших случайными жертвами при реализации его планов, а то и просто пищей для Белочки.

— Надо думать тебя не послушали, раз ты здесь, — усмехнулась Миа.

— А для Древних — вход, — самодовольно ухмыльнулся эльф, выпрямляясь.

Предосторожность не пригодилась: пустотники без труда проследовали за Кьелем в ещё одну крепость Древних.

Кьель поднял руку, звякнув кандалами, и указал на клановый артефакт.

«А ещё он источник ценной информации», — напомнил Стриж, гадая, откуда в его голове информация про Кентервильское привидение. Наверное, в детстве прочитал где-то, или посмотрел, а демон докопался и до этих воспоминаний.

Снаружи базу опоясывали густо заросшие водорослями и прочей растительностью пирсы-волноломы, расходящиеся в стороны, словно лучи солнца на детском рисунке. На одном из них лежали громадные, метров в десять длиной, серо-коричневые веретенообразные туши, которых пустотники приняли сперва за останки корпусов кораблей, разбитых штормами.