Но почему вы уверены, что люди хотят видеть ваше видение мира? Открою тайну — люди эгоисты. Они всегда хотят видеть только свое видение мира.

— То есть… — сник художник, — никому это не будет интересно?

— Ну почему же… Сколько стоят ваши картины? — услышав цены, Наташа даже крякнула. Нехило так запросил. — Однако. Что ж… Вы говорите, новое направление?

— Да! В таком стиле еще никто не писал! Этот стиль назовут моим именем!

— То, что вы не слышали, не значит, что никто не делал так же… Но ладно. Хм… — Наташа снова обошла выставленные картины. — М-да. Понимаете, я тоже в своем роде художник… О нет, не профессионал, так, балуюсь. — Наташа вытащила купленный блокнот и быстрыми штрихами набросала портрет художника, сидящего на раскладном стуле. — Только я пишу в классическом стиле, — Она повернула блокнот, чтобы все могли видеть.

Художник глянул. Хмыкнул.

— Ну для любительского уровня неплохо. Весьма неплохо.

— О, спасибо за комплимент. — Похоже, художник не ожидал такой реакции. Явно хотел принизить рисунок. — Как я говорила, я не претендую на профессионализм. Это так, развеяться. Так вот, я хотела бы спросить, у вас есть картины в классическом стиле?

— В классическом? Я не работаю в этом скучном направлении. Мне это не интересно.

Наташа вздохнула.

— Ну я так и думала. Видите ли, уважаемый… не знаю вашего имени, художник. По моему стойкому убеждению, нет ничего зазорного в том, чтобы искать свой стиль и открывать новые направления в живописи, в надежде, что новый стиль назовут вашим именем. Неплохое стремление, кстати. Одобряю. Но вот прежде, чем сокрушать основы и замахиваться на такое, необходимо сделать себе имя в классической живописи. Только когда ваше имя прогремит по всей империи как великого художника-классика вы получите право экспериментировать с новыми стилями в живописи.

— Да я…

— А сейчас, — прервала его Наташа, — это выглядит так, будто у вас не хватило таланта и терпения научиться рисовать, вы накидали красок на холст, а после делаете вид, что это великолепная картина.

Мир без радио, телевидения и интернета весьма скучен, а потому любое событие, привлекало толпы зевак — развлечение же. Вот и сейчас, прислушиваясь к их спору, вокруг собрались коллеги художника. Судя по их реакции, этот тип тут был кем-то вроде бесплатного клоуна.

— Вы ничего не понимаете в искусстве! — обиженно взывал он. — И ваша детская мазня только доказывает это!

Наташа взглядом заставила остановиться барона, а Дарк тормознул Леору.

— Кажется, уже все убедились, что если дело не касается махания кулаками, то госпожа Наташа не нуждается в помощи в таких делах, — услышала она за спиной слова Дарка.

— Возможно, — согласилась с ним Наташа. — Тогда готова взять урок.

— Взять урок? — растерялся художник. Видно в первый раз у него все пошло не по привычному сценарию.

— Да. Я готова купить все ваши картины за двойную цену от вами названной… но с одним условием.

— А… с каким? — осторожно спросил он.

— Вы прямо сейчас здесь нарисуете мой портрет. Не так, как видите меня вы, а так, как я вижу себя каждый день в зеркале. Для такого опытного художника, который даже создает свой стиль в живописи, это же не составит труда? Я же не много прошу? Мой портрет в классическом стиле и я в довесок к нему куплю все ваши картины за двойную цену.

— Я не рисую в принятой большинством манере! — гордо возвестил художник. Причем это «большинство» в его устах прозвучало чуть ли не как ругательство.

— Как хотите, — пождала плечами Наташа и отвернулась.

— Вы еще пожалеете, что не купили мои картины сейчас! — оставил за собой последнее слово художник.

— Надо будет сюда еще раз прийти перед отъездом, купить несколько картин, — задумалась Наташа.

— И что это было? — спросила Альда. — И вообще, у вас правда такие картины рисуют?

— Каких только картин у нас не рисуют, — пожала плечами Наташа. — Вот конкретный этот стиль у нас получил название авангардизм. Но, как я и сказала, прежде чем основывать новый стиль, художники делали себе имя в общепризнанном. Здесь же… я достаточно видела картин авангардистов, чтобы составить определенное мнение. Даже в самом авангардном авангарде все равно присутствует что-то из классики. Этого не найти только тогда, когда художник понятие не имеет о стилях. А набросать красок на холст и заявить, что это новый шедевр… — Наташа пожала плечами. — Тут много ума не надо. Тех, кто действительно разбирается в авангарде очень мало, а остальным… Ну как те мошенники, навешать лапшу на уши можно каждому, если убедить его, что только действительно разбирающийся в живописи человек по-настоящему понимающий в ней просто обязан приобрести вот именно этот шедевр гениального художника, без которого вас будут считать дикарем неотесанным…

— И тогда, — подхватил барон, — человеку стыдно будет признаться, что он в этом не разбирается и приобретает откровенный хлам.

— Точно. Прием старый, как мир. У нас даже в сказках отражен. Может и у вас есть на эту тему, пока плохо знакома со сказками вашего мира. У нас… ну например новое платье короля.

Естественно, Леора заинтересовалась. Так что по дороге пришлось рассказывать сказку. В конце Леора хихикала над глупым королем, чем взывала явное неодобрение барона. По его представлению монаршая особа священна, а не повод позлословить.

— Да ладно вам. Как говорил один мой любимый литературный персонаж: «Улыбайтесь, господа, ибо все самые большие глупости в мире делаются с самым серьезным выражением лица». Или вы полагаете, что такому королю нужно было оказывать почтение? Тогда в посмешище превратится вся страна.

Барону явно много чего хотелось сказать и сказал бы, будь Наташа подданной империи, а не гостьей императора. Так что промолчал. Зато Леора довольна и требует новых историй. К счастью, за время такой своеобразной экскурсии девочка изрядно утомилась и уже почти клевала носом. Дарк забрал ее на плечи и таким образом все направились к выходу. Барон тем временем вызвал карету.

Леора расставаться не захотела и отправилась в посольство со всеми, заявив, что раз Наташа завтра уезжает, то сегодня она будет слушать истории. Уговорить не получилось. Так и приехали в посольство. Здесь их уже поджидал императорский помощник барон Лоран Раскин. Но и ему не удалось заставить девочку отправиться во дворец.

Наташ махнула рукой.

— Да ладно вам, пусть переночует. Расскажу ей пару историй и уснет. Куда она денется.

— Избалована сверх меры, — пожаловался Лоран, хмуро наблюдая за принцессой, которая занималась изучением покупок.

— Мне кажется, вы не правы, — Наташа тоже наблюдала за девочкой. — Я не заметила, что она избалована. Она слушается, если