разговоры… Извини, но слуга из тебя так себе. Полагаю там все прекрасно понимали, что ты не тот, кем прикидываешься, но после всего случившегося просто сочли за лучшее не вмешиваться и делать вид, что так и должно быть.

— Я хорошо замаскировался! — даже обиделся мальчишка.

Наташа хмыкнула.

— Потом покажешь, но я все равно остаюсь при своем мнении. На руки свои посмотри, какой слуга с такими руками? Это, во-первых. Во-вторых, такие разговоры в тавернах не ведутся. Да еще это помпезное «НАШЕ ДЕЛО». Есть тысячи способов сказать тоже самое без пафоса и так, чтобы вокруг никто ничего не понял, если уж приспичило разговаривать на такие темы там, где тебя могут услышать все, кому не лень.

— Так ты думаешь…

— Я думаю, что тебе специально дали услышать этот разговор, что б больше не лез куда не надо. Ну или пошутили, дали тебе ту тайну, которую искал.

— Но я же… Но как…

— Подожди немного. Я сейчас. — Наташа поднялась и отправилась к коню, к седлу которому была привязана ее сумка, с которой она не расставалась ни на минуту. Даже отправляясь учиться ездить верхом. В этом случае просто привязывала ее к седлу, чтобы не мешалась.

Вернулась она довольно быстро, на ходу доставая тетрадь и листая ее. Уселась на прежнее место, устроив на коленях раскрытую тетрадь.

— Вот. Дело не в том, что я считаю и не считаю. В твоем изложении та сцена действительно отдает театральщиной. Но дело даже не в этом. Я же не теряла времени во дворце, раз уж появилось дело. Тут, — Наташа ткнула пальцем в раскрытую тетрадь, — я записала все, что узнала о твоем отце. Пока было время, я поговорила со всеми, кто мог знать его. Даже с императором, — девочка перелистнула несколько страниц. — Вот его мнение, если кратко: щепетильно честен, умен, предан. В прошлый заговор без колебаний поддержал тогда еще наследника престола. И тут записи моих разговоров со многими людьми. У них разные мнения. Есть хорошие, есть плохие, но все отмечают его болезненную честность… или щепетильность… или принципиальность. Все по-разному называют.

— Ты собирала сведения о моем отце?

— Конечно. Должна же я как-то понять, что он за человек. Что от него ожидать, мог ли убить или нет. Такие разговоры очень помогают составить мнение о ком-то. Теперь ты понимаешь, почему я сразу заподозрила в этом твоем разговоре спектакль? Твой отец может быть убийцей, но изменником… Я даже не знаю, что должно случиться, чтобы он нарушил свою клятву верности императору, которому помог в прошлый раз. Я могу предположить, что император как-то оскорбил его, — Наташа подняла руку, прерывая готового разразиться гневной тирадой мальчишку, — причем так, что он бросился в заговор. Вот только со слов всех, кто хоть что-то знал о графе, выходило что последний год он не покидал границ графства. А до этого с императором последний раз встречался за три года до смерти жены. Если тогда император его как-то и оскорбил, то слишком долго он ждал для мести.

— Так значит я зря боялся? — с надеждой спросил он.

Наташа вздохнула.

— Это значит, что вероятность правдивости моих слов достаточно высока. Но возможно я что-то упускаю и не права в своих выводах. Помнишь я говорила? Пока нет всех фактов избегать выводов.

— А когда будут все факты?

— Когда я поговорю с твоим отцом, осмотрю место убийства, осмотрю кабинет твоего отца и его спальню, ты отведешь меня в ту таверну, где услышал разговор… вот тогда может быть и будут все факты. Пока же… я приму к сведению то, что ты сообщил. Вот видишь, я даже записываю сюда наш разговор. Позже я еще раз перечитаю, освежу в памяти и, возможно, замечу еще что-то, что упускаю сейчас.

— Что подтвердит невиновность отца? — какая надежда в голосе.

Наташа вздохнула.

— Все может быть.

— Отлично! А чего мы сидим? Скоро привал закончится, а мы еще даже не занимались! Давай еще немного. Забирайся на моего Красавчика и отсюда уже поедешь с поводьями. Не переживай, я проконтролирую!

М-да, как резко настроение мальчишки скакнуло. Видно, тяжело ему было нести этот груз. Если там действительно просто пошутили при виде неумелого разведчика, то получилось очень жестоко. Но пищи к размышлениям появилось много. В шутку Наташа верила слабо. Но если это не шутка, то так ли все просто с этим убийством? Если все произошло спонтанно, как настаивают оба дознаватели, то откуда взялась эта попытка перевести стрелки на заговор? Или это была не попытка? Рониальду Наташа это говорить не стала, но все же учитывала, что тот подслушанный разговор вовсе не постановка. В жизни, как говорил папа, возможны разные несуразности.

— Идем, — поднялась Наташа, убирая тетрадь. Сейчас тренироваться, потом двигаться дальше до очередного постоялого двора. Потом еще один… и еще…

Утром Верольда забралась в карету явно на взводе и сердито плюхнулась на подушку, повернулась, взбила ее и устроилась поудобнее. Альда переглянулась с Наташей, и они вдвоем дружно посмотрели на Верольду. Та, скрестив руки, уставилась в окно. Потом повернулась к попутчицам.

— Я всегда уважала Юлиану Герхе, но сейчас… Представляете, она все эти дни что-то там говорила про вас… никак понять не могла, чего хотела. Что-то про осторожность. А сегодня услышала, как она Рониальда предупреждает, что госпожа Наташа специально постоянно около него трется, чтобы графиней стать!

От такого поворота Наташа поперхнулась и закашлялась. Альда сочувственно похлопала ее по спине и глянула на Верольду.

— Серьезно?

— Представляете? Рониальд, при всей его серьезности и кажущейся взрослости совсем еще ребенок. Ничего не понял, стал уточнять и задавать вопросы.

— А с чего такие предположения? — пришла в себя Наташа.

— Понятия не имею, что на нее нашло. При Рониальде ничего не стала говорить, но после… «Надо быть осторожней, кругом охотники за титулами…» Да у нас не будет скоро никаких титулов, если отца не оправдают! А она… — Верольда махнула рукой.

Наташа покачала головой. Все-таки эта дуэнья очень странная. Отношение к детям, с одной стороны, чуть ли не оберегание от всего, не дай бог пылинка упадет. С другой, просто какое-то маниакальное стремление не допустить никаких отношений между детьми и посторонними людьми. Не будь ситуация такой странной, когда здесь есть люди с огромными полномочиями от императора, плюс прямой приказ от него же. Еще люди из службы безопасности… В общем возможно ей и удалось бы оградить детей… настроив против них всех окружающих. Ну тоже способ… странный, но действенный. Сейчас же у нее просто влияния не