— Утром жду, — напоминает он, — пока!

— Ага, до скорого! — пытаюсь я произнести с набитым ртом, и крошки вываливаются прямо на стол.

Через несколько минут звонит Сара проведать, как у нас дела. Она воркует с Лейзером, тот гулит и говорит в телефон «Мама!». Я убираю от Лейзера трубку и радуюсь, что он еще не умеет звать на помощь.

— У нас все отлично, милая! Все под контролем! — докладываю я Саре.

Нью-Йорк

— 8 °C

05:00

Сегодня Стинга мы не видели, зато встретили Боба Костаса[16]. Он потеет на беговой дорожке, смотря новости на встроенном экранчике. Частенько вижу его в спортзале. Приятно перекинуться с ним парой слов о спорте между подходами.

«Котик» колдует над нашей тренировочной зоной с тщательностью свадебного организатора перед появлением жениха и невесты. В одну сторону ставит скамейку для жима лежа, в другую откладывает гриф для сгибаний. Затем оценивающе осматривает коврик и раскладывает его в отдельном месте. Не успел я оглянуться, как вся моя тренировочная среда уже готова и ждет.

«Котик» объясняет порядок упражнений, и поехали.

Костас отвлекся от своего мини-телевизора и наблюдает за нами. Я стремительно перехожу от одного упражнения к другому. Слов не нужно, я уже все знаю. Мои тренировки приобретают точность, которой у меня отродясь не бывало. «Котик» следит за техникой, а я наконец чувствую удовольствие от того, что все получается. Думаю, Костас заметил мой прогресс. Разве можно это пропустить? Беру со скамейки полотенце, и мы идем обратно в квартиру.

«Котик» хлопает меня по спине:

— Хорошо поработал.

Это первый раз, когда он меня похвалил!

06:50

В семь утра мне надо на работу, чтобы обсудить дела за завтраком с одним товарищем. Точнее, завтрак будет у него, а у меня — только фрукты. «Котик» заставил меня надеть на улицу жилет. Сам надел позаимствованный у парня из спортзала. Я поддел свой под спортивную куртку. «Котик» не стал заморачиваться и надел жилет прямо поверх футболки. Мы идем через площадь Коламбус-Серкл к моему офису на Парк-авеню. В этот раз мы не так эпатажны, но все равно выделяемся из толпы. Думаю, мы изрядно смахиваем на подрывников-террористов из фильма Джея Джея Абрамса[17]. Плечом к плечу черный и белый парни идут по Парк-авеню и высматривают, что бы такое взорвать, чисто для развлечения. В наших взглядах читается целеустремленность.

— С этого дня ходим только так, — говорит «котик».

Я немного опешил. И не потому, что жилет страшно тяжелый, а потому, что нас наверняка остановит полиция. Люди еще помнят теракты 11 сентября, а мы с «котиком» выглядим подозрительно. Меня охватывает легкая паника при мысли о том, что какой-нибудь знакомый увидит, как нас останавливают и велят поднять руки вверх. Но я молчу, и мы продолжаем идти.

Пока мы в Нью-Йорке, на работу ходим пешком, и во время этих прогулок начинает происходить нечто любопытное. Обычно мы с «котиком» либо тренируемся, либо готовимся к тренировке, либо восстанавливаемся после тренировки, либо обсуждаем тренировку. Не супервеселые занятия. Конечно, не все из них вгоняют меня в тоску (хотя и многие), но главное — у нас налицо дефицит простого человеческого общения. Как бы то ни было, благодаря нашим прогулкам до офиса ситуация постепенно меняется.

Самую капельку.

Сегодня он спросил, как я распоряжаюсь деньгами. То есть занимаюсь ли я инвестициями? Зарабатываю на недвижимости? На акциях? У него остались накопления от военной службы, и встал вопрос, что с ними делать. Меня тронула эта внезапно открывшаяся человеческая сторона его натуры.

Вместо того чтобы углубляться в детали своих капиталовложений, я привел «котику» цитату, которую любит повторять Сара:

— Деньги приятно зарабатывать. Деньги приятно тратить. И их приятно отдавать другим.

«Котик» остался в полном восторге! Он смотрит на меня так, словно Сара написала Геттисбергскую речь[18], а я пересказал ее по памяти.

Глядя на его реакцию, я решил продолжить:

— А еще Сара часто говорит, что деньги — это символическая лупа. Если ты был хорошим человеком до того, как разбогател, то деньги сделают тебя еще лучше. Если ты был щедрым и заботливым до обретения большого состояния, то деньги умножат твою щедрость. Но если ты был плохим человеком в период безденежья… Деньги сделают тебя еще хуже.

— Вот черт, Сара — настоящая поэтесса! — воскликнул «котик». — Это талант, так и передай!

Мы идем дальше, держа темп.

Когда наша беседа затихает, я замечаю, что «котик» с подозрением посматривает на прохожих вокруг. И внезапно говорит:

— Перейдем через дорогу.

А потом:

— Не нравится мне сегодня 51-я улица.

Я смотрю на него и стараюсь понять: он серьезно?

Однажды по дороге на работу «котик» заставил меня сделать гигантский крюк до Вест-Сайдского шоссе, по 57-й улице и обратно к моему офису. Мы потратили лишних 20 минут.

— Сегодня держимся подальше от Трамп-тауэр, — говорит «котик» в другой раз. — Трампа стали слишком часто показывать в новостях.

А еще во время наших прогулок мы обсуждаем спорт. «Котик» стойко выдерживает ежедневные атаки моей любознательности. Десять тысяч вопросов — с моей стороны. Ноль вопросов — с его. Мои достижения в бизнесе его не интересуют, а достижения в спорте не идут ни в какое сравнение с его мастерством. Что ни возьми, он уже сделал это дольше, быстрее и труднее. Так что ему нечего у меня выпытывать.