– То есть, другого варианта, кроме принуждения, ты не рассматриваешь? Например, изменить если не самих себя, то отношение к нам, людям. Понравиться нам. Это же просто. К примеру, дракониды не вызывают такой ненависти у людей. Ими восхищаются. Хотя они тоже не люди.

Черный надолго замолчал.

А я все-таки сдернула кольцо, основательно рассаднив кожу на пальце, до крови. И зажала в руке, не решившись положить на безупречно чистую поверхность приборной панели. Еще не хватало обляпать чужое имущество своей кровью.

Заметил репти или нет, но ничего не сказал, даже не повернулся, сосредоточившись на дороге: гравикар замедлил ход и осторожно двигался вдоль ущелья.

Я тоже притихла и не забывала следить за внешним миром. Но смотреть было не на что. Репти так строил маршрут, чтобы лететь либо над густым лесом, либо над голыми скалами, и нам ни разу не попалось ничего, похожего на жилье. То и дело внизу мелькали оползни, вызванные отгремевшими век назад взрывами, и не разобранные за сотню лет каменные завалы на раскрошившихся заброшенных дорогах.

Новые трассы репти оставил в стороне, забравшись глубоко в предгорье, искореженное давней войной, перекроившей всю политическую и даже географическую карту Земли. После той катастрофы уцелевшее цивилизованное человечество и объединилось в Соединенные государства, управляемые железными чешуйчатыми лапами рептилоидов.

– Вот здесь и отдохнем немного, – Габриэль посадил машину возле узкой речушки в небольшой долине между отрогами.

– Это и есть тот суперкомфортный дом, о котором ты говорил? – я скептически осмотрела поросшие кустами развалины какого-то здания с толстенными стенами. То ли бывший храм, то ли крепость.

Идеальное место для того, чтобы спрятать мой труп. Никто никогда не найдет.

Репти хмыкнул, разблокировал дверцы, поднял их и выскочил из салона, снял полушлем и бросил его на сиденье. Я поспешила сделать то же самое.

Чистый воздух пьянил, а тишина вспугнутого мотором и притихшего леса была нереальной. Я слышала, как шуршит трава под ногами Черного и как размеренно бьется мое сердце. Ни малейшего волнения, как и положено хорошо тренированному курсанту даже в нештатных ситуациях.

Я ведь вернусь в академию. Обязательно вернусь. Стоит только отвлечь противника и угнать гравикар.

– Присоединяйся, Василиса, – донесся из-за машины голос репти.

Я сунула кольцо в карман джинсов и подошла. Репти успел разложить под широкой кроной каштана пластиковый стол. А пока я мыла руки в ледяном ручье, смывая кровь и залечивая ссадины, оставленные кольцом, он притащил из багажника два легких складных стула и сумку-холодильник, извлек какие-то коробки, термос и знакомые мне контейнеры с саморазогревающейся едой из армейского рациона.

Надо же, как предусмотрительно и цивилизованно. Когда он успел так быстро подготовиться к бегству? Точнее, к похищению меня? Всю ночь не спал? Впрочем, долго ли закинуть походные вещи в салон. Может, репти всегда возит с собой комплект для пикника.

Я оглянулась на раскрытый багажник гравикара. Что еще там припрятано? В спортивных карах не слишком-то много места для постороннего барахла. Они созданы прежде всего для скорости.

– Кофе? – поинтересовался хозяин положения. Поставил одноразовые стаканчики, отвинтил крышку термоса. И повернулся ко мне.

Странно. Кольцо я сняла, а оно еще работало. Чешуя с лица и рук Черного никуда не исчезла. Более того, теперь я видела детали, которые не могла заметить раньше из-за помутившегося сознания или полушлема.

Небольшие наросты надо лбом, намекавшие на несостоявшиеся рога.

Полоску чешуи, прочертившую лоб и спустившуюся стрелой по горбинке носа. Еще две черные стрелы вылезли с висков на скулы, превращая лицо в маску.

Синюю радужку глаз расчерчивал вертикальный змеиный зрачок.

А еще у него было третье веко, кроме обычных нижнего и верхнего, – изредка на красивые глаза мужчины опускалась прозрачная пленка, от которой его взгляд на миг рассеивался и мутнел.

Я внутренне передернулась от омерзения, но удержала лицо. Рептилоид не должен понять, как мне противен. И левую руку я старалась держать так, чтобы он не заметил исчезновения кольца.

– Спасибо, не надо. Я хочу простой родниковой воды.

– Из ручья? – поморщился репти. – А если она зараженная?

– Вряд ли. Я видела ручейников, когда умывалась, а они в зараженной воде не водятся.

– Нет уж. Не для того я потратил полдня, чтобы в итоге лечить тебя от дизентерии. Есть спиртовка, сухое топливо, воду вскипятить недолго. А пока поешь. Выбирай сама по вкусу. Контейнеры я точно не успел отравить, – криво усмехнулся Черный, налил кофе только в один стаканчик и тут же отпил.

Голод не тетка, и вскоре я уминала овсянку и творожный пудинг, а в маленьком котелке, извлеченном из недр сумки, на треноге кипятился стакан воды. Вместо заварки я бросила туда горсть растертых земляничных листьев и пару соцветий зверобоя. Жизнь налаживалась.

– Все-таки сняла, – укоризненно посмотрел он на мою руку, протянутую к котелку.

Я кивнула. Подцепила котелок веткой и отставила в траву доходить. И только тогда вытащила из кармана уже отмытое от крови кольцо. Золотая полоска, кстати, так и не отмылась.

– Возьми, – протянула ему на ладони фамильное сокровище Горухов. – Правда, оно испорчено. Извини, я не хотела.

– Оставь пока у себя.

– Нет. Мы выбрались с острова. Пропуск уже не понадобится. Зачем мне оно? Чтобы ты мог следить за мной? Я его просто выброшу, понимаешь? Вот в этот ручей.

Горух протянул ладонь, и я положила на нее черное с золотым пятном чудо рептильих технологий. Не успела отдернуть руку, как чешуйчатый сжал ее в своей. Ледяной ком в моем сердце жалобно скрипнул, словно дал трещину.

– Василиса… – немигающий синий взгляд гипнотизировал. Вертикальный зрачок пульсировал, то слегка расширяясь веретеном, то сжимаясь в нитку, и тогда глаза казались глубоким, затягивающим синим небом. – Подожди. Не торопись. Выслушай меня. Это важно.

– Ну, слушаю.

– Ты спрашивала, что значит «охотник». Лучше ты узнаешь это от меня, чем от того, кто рано или поздно запустит встроенную в твой генный код программу. Ты хотя бы сможешь понимать, что с тобой происходит. И почему сэр Дэвид и его единомышленники сделают все, чтобы уничтожить тебя и таких как ты.

– А ты, значит, не хочешь? – с подозрением сощурилась я.

– Нет, как видишь. Мы с дедом считаем, что это было бы катастрофической ошибкой. Мы знаем, что ты чувствуешь нас под любой личиной. Я открою тебе, ты можешь больше. Такие как ты – орудие против нас, но любое орудие действует не само по себе. И его можно повернуть в любую сторону. Так и намеревался сделать сэр Дэвид в своих подземных лабораториях. Не обязательно на острове. Его институты по всему миру занимаются именно генными исследованиями. Он решил, что сможет, скажем так, перепрограммировать тебя. Но это будет мучительное убийство. Я этого не допущу, конечно. Ну а он… Он не допустит, чтобы ты причинила вред нашим кланам. И это благая цель для нашего вида, потому дядю Дэвида поддержат все. Но есть другой выход, который предложил дед. Самое лучшее, как говорится в вашей поговорке, это перековать мечи на орала. Кстати, что такое орало, не пояснишь? Для меня это загадка. Причем тут ораторское искусство?