«Она сказала, что была в меня влюблена, – думал Олег. – Как же я мог этого не замечать? Я же её почти не помню. Столько лет прошло, а я ничего о ней не знал, столько времени потратил впустую, и вдруг – это чудо… Но всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать. Всё приходит вовремя…».

Когда Олег привёз Полину домой, электронные часы в машине показывали 23:20.

– Спасибо, что подвёз, – сказала она и помедлила. Казалось, она не спешила домой.

– Твои, наверное, уже спят? – спросил Олег, глядя на тёмное окно на пятом этаже.

– Нет, – ответила она. – Игорь с Сашкой вчера уехали на дачу. Вернутся в воскресенье.

– А ты почему осталась?

– Ну, во-первых, мне нужно было быть на этом банкете. А потом, я вообще не люблю туда ездить. Это дача родителей Игоря, они живут там всё лето. Я чувствую себя там как-то не в своей тарелке. Приходится приспосабливаться к их образу жизни. Они оба жаворонки, рано ложатся спать и встают ни свет ни заря. А я – сова, у меня к вечеру – прилив энергии. Ложусь я всегда поздно, зато утром люблю поспать. Вот сейчас уже без пяти половина, а мне спать совсем не хочется.

Олег догадался, что «без пяти половина» у Полины означало двадцать пять минут двенадцатого.

– Я тоже сова, – сказал Олег. – У меня самый пик работоспособности после десяти вечера. Мне тоже сейчас совсем не хочется спать.

Она сидела справа от него. Олег посмотрел на её руку, лежащую на её колене, прикрытом золотистым шёлком, и неожиданно почувствовал то давно забытое волнение, которое он ощущал последний раз семнадцать лет назад в тёмном зале кинотеатра, когда держал за руку Ирочку Вишневскую.

– Может пригласишь меня к себе на чашечку кофе, а то в машине как-то неудобно разговаривать? – Олег даже сам удивился собственной наглости, задавая этот вопрос.

– Это что, из серии «Девушка, дайте водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде»? – рассмеялась Полина.

– Ну почему же… – смутился Олег. – Переночевать мне очень даже есть где.

– Я, конечно, могу тебя к себе пригласить, но…

Она внимательно посмотрела на Олега. Ему показалось, что она собирается что-то сказать и думает, как это лучше сформулировать.

– Но только, – продолжила она, – если ты обещаешь быть джентльменом.

– Если мне кто-то объяснит, как быть джентльменом, то я им обязательно буду! – с готовностью согласился Олег. – Это я тебе обещаю!

– Ну… Быть джентльменом – это значит вести себя так, чтобы дама не пожалела, что она тебя пригласила, – уклончиво ответила Полина.

– Хорошо. Примерное поведение я тебе гарантирую, можешь не сомневаться.

– Ладно, пойдём, – сказала Полина, и они вместе вышли из машины.

Они поднялись на лифте и вошли в её квартиру на пятом этаже. Полина сбросила у порога свои туфли на высоких каблуках и сразу стала какой-то маленькой, хрупкой и беззащитной, как будто бы на его глазах вдруг снова превратилась в ту девочку Полю Богданову, которая была в него когда-то влюблена.

– Проходи, – сказала она и босиком пошла на кухню. – Олег, тебе кофе или чаю? – крикнула она из кухни.

– И того и другого, и можно без хлеба, – сострил Олег.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно, то мне пожалуйста, кофе.

– Кофе нету, есть только чай.

– Да? Но если выбора нет, то почему ты спросила? – удивился он.

– Не знаю. Просто хотела услышать, что ты скажешь.

«ЧуднАя она» – подумал Олег.

На стенах висело несколько фотографий. Полина с маленьким Сашкой. Полина с Игорем. Игорь учит сына кататься на велосипеде: Саша крутит педали, крепко схватившись за руль и выставив в стороны локти, а Игорь бежит за ним, поддерживая его сзади.

Олег внимательно рассматривал фотографии, пытаясь понять что-то о её жизни, найти в них ответы на свои вопросы. Как она живёт? Любит ли она мужа? Счастлива ли она?

Из кухни донёсся какой-то странный шум. Олег заглянул на кухню. Полина стояла на стуле, пытаясь достать что-то с верхней полки.

– Тебе помочь? – спросил Олег. – Ты что-то ищешь?

– О! Нашла наконец! – радостно сообщила Полина, доставая с полки какую-то банку.

– Что это?

– Варенье. Моё любимое, малиновое, – с нескрываемым удовольствием сказала она, улыбаясь, как ребёнок.

– Если любимое, зачем же ты его так далеко запрятала? – удивился Олег.

– От Сашки прячу. Если найдёт, обязательно всё сразу съест! Ой! – Полина немного пошатнулась, стоя на стуле.

– Дай-ка я тебя отсюда сниму, пока ты не грохнулась.

Олег бережно снял Полину со стула и поставил её на пол. Она была лёгкая, как пушинка. Полина как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала.

Она налила в чашки чай, положила в вазочки варенье и конфеты. Они вместе отнесли всё это в комнату и уселись рядом на диване. Только сейчас, наконец расслабившись, Лукин почувствовал усталость.

– Устал? – спросила она, словно угадав его мысли.

– Нет, – соврал Олег, с наслаждением отхлебнув горячего чаю. Чай был крепкий и сладкий.

– Я тебе две ложки сахара положила.

– Откуда ты знаешь, что нужно именно две?

– Когда мы были в кафе, ты пил кофе и попросил две ложки сахара. Я действовала по аналогии.

– А ты наблюдательна. Запоминаешь детали, как Штирлиц.

– Знаешь, я читала, что хорошо запоминать детали людям мешают знания и опыт, – сказала Полина. – Когда человек становится старше, он начинает всё делить на категории, у него ослабевает способность уделять внимание мелочам. Вот дети, например, всегда внимательно рассматривают картинки и замечают все подробности, потому, что они еще не умеют мыслить категориями. А взрослые обычно видят всю картину в целом, получая только общее впечатление от того, что они видят. Вот скажи, ты обычно замечаешь детали?

– Ну… Не знаю, я как-то не думал об этом. Наверное, нет. У меня на это просто нет времени.

– Мне вообще кажется, что мы все живем в таком цейтноте, что ничего не видим вокруг, – продолжала Полина, задумчиво перебирая медные стружки своих волос. – Мы всё время куда-то бежим, у нас одна задача – успеть. Мы, как лошади на бегах, постоянно преодолеваем препятствия, прыгаем через барьеры и видим цель впереди, не замечая, что вокруг нас. Иногда хочется остановиться, оглянуться, увидеть мир вокруг себя.

– Наверное, чтобы по-настоящему увидеть мир, нужно снова научиться воспринимать его с детской непосредственностью. Как ты, например, – сказал Олег.

– А почему ты решил, что я воспринимаю мир с детской непосредственностью?