Лена внимательно посмотрела на Полину.

– Поль, что всё это значит?

Вместо ответа Полина молча достала из кармана фартука шесть бежевых, обтянутых кожей, пуговиц.

Вечером Олег позвонил Полине на мобильный.

– Я вспомнил про пуговицы, – сказал он.

– Олег, прости меня, неразумную! Мне так стыдно! – искренне призналась Полина.

– Ладно. Добровольное раскаяние смягчает вину. Но ты хоть можешь объяснить, зачем ты это сделала?

– Ну понимаешь, меня тогда сильно колбасило. Вот я и решила таким образом на тебе отыграться. Пожалуйста, не сердись!

– Н-да… Железная логика. Но почему ты попутно ещё решила вскрыть себе вены?

– Нет, вены я вскрывать не собиралась. Я просто случайно порезалась бритвой, когда отрезала пуговицы.

– А вот следы на месте преступления оставляют только непрофессионалы!

– Олег! Чем я могу искупить свою вину?

– Всю жизнь будешь мне ноги мыть!

– Я серьёзно…

– Ну, например… поужинать со мной в ресторане.

– С удовольствием. Будем обмывать отрезанные пуговицы?

– Именно! А в какой ресторан ты хотела бы пойти?

– Я на всё согласна.

– Но… какую кухню ты предпочитаешь?

– Я всеядна! – с готовностью ответила Полина.

– О, как мне повезло! В еде неприхотлива и на всё согласна. О такой женщине мечтает любой мужчина! Тогда я заеду за тобой в пятницу после работы. Часов в шесть, идёт?

– Идёт!

Олег неожиданно понял, что всё время думает о Полине. Вернее, что думает только о ней, и ни о чём другом. У него «горел» перевод, который нужно было скоро сдавать, но сосредоточиться на работе было просто невозможно. Он пил кофе, курил, открывал и закрывал окно, но ничего не помогало. Чтобы как-то встряхнуться, он пошёл выпить пива с Валеркой Чесноковым.

Они дружили ещё со школы. Валерка уже лет шесть работал в компании, занимающейся продажей продуктов питания, и к тридцати пяти годам сделал отличную карьеру, поднявшись от рядового торгового представителя до начальника отдела молочных продуктов.

Валерка был стопроцентным прагматиком и циником. Мир, в котором он обитал, был полностью материален, ощутим и осязаем. У Чеснокова был особый талант: каждый раз, когда Лукин терял чувство реальности и витал в облаках, Валерка опускал его на землю, возвращая к действительности.

Олег рассказал ему о Полине. Валерка внимательно его выслушал, не прерывая.

– Она не выходит у меня из головы. Я всё время думаю только о ней, – признался Олег.

– Ну и трахни её, в чём проблема-то? – не понял Чесноков.

– Она замужем.

– Ну и что? – удивился Валерка.

– У неё семья, ребёнок.

– Это не помеха.

– Она любит мужа.

– Откуда ты знаешь?

– Сама сказала.

– А вот это уже хуже, – почесал затылок Чесноков. – И что же она ещё сказала?

– Что она счастлива.

– Мдаа… Это уже конкренки… Похоже, что тебе не светит. Слово «конкренки» прилипло к Валерке еще в школе. Как-то в десятом классе Чесноков напился до полной несознанки и приставал ко всем с дурацким вопросом, тщетно пытаясь выговорить слово «конкретно»: «Нет, ну ты мне скажи кон-крен-ко, почему ты считаешь, что я пьян?!».

– Да на хрен тебе сдалась эта Полина? – нахмурился Валерка. – Зачем она тебе, если ты всё равно с неё ничего не можешь поиметь? – искренне не понимал он.

– Мне кажется, я подсел на неё, как на наркотик, – поставил сам себе диагноз Олег.

– Ага, тогда у тебя скоро начнётся ломка!

– Уже началась.

– Слушай, Чип, по-моему ты зациклился, – пытался урезонить друга Лерка. – Позвони-ка лучше своей Оксане. Она тебя успокоит.

– Да ну её, эту Оксану! Пристала ко мне, как банный лист! Никак не могу от нее отвязаться. Не знаю, чего она от меня хочет.

– Ясно, чего. Замуж! Они все этого хотят.

– Это не входит в мои планы. Я только недавно развёлся, и в ближайшем будущем жениться ни на ком не собираюсь.

– Знаешь такую пословицу: «Женщина гнёт свою линию до тех пор, пока она не примет форму семейного круга»? Рано или поздно они все начинают гнуть свою линию. Поэтому лучше заведи себе новую бабу, по крайней мере какое-то время можно будет с ней общаться без разговоров о счастливой совместной жизни.

– Да не хочу я новую бабу! – воскликнул Олег так громко, что мужики за соседним столиком подозрительно на него посмотрели, их лица выражали коллективное непонимание того, как кто-то может не хотеть «новую бабу».

– А чего ты хочешь? – допытывался Валерка.

– Я хочу Полину.

– Похоже, она не твоего поля ягода. Поля да не с твоего поля! – смастерил неожиданный каламбур Валерка и, довольный собой, заржал пьяным смехом, от которого Олегу неожиданно тоже стало весело.

– Ты не понимаешь, Лер. Я хочу не просто с ней переспать. Она нужна мне вся!

– Чип, по-моему ты страдаешь фигнёй! Ну что в ней такого? Баба как баба. И чего ты на ней так сдвинут? – искренне не понимал Чесноков.

– Понимаешь, она какая-то особенная, не похожа на других. Я таких женщин раньше не встречал. От нее свет исходит.

– «Въявь богиню благосклонну зрит восторженный пиит»! – пьяным голосом продекламировал Чесноков. Когда-то он закончил филфак МГУ.

По мере насыщения организма алкоголем, у Олега становилось всё светлее и легче на душе, всё ближе казалась ему Полина.

– Она сказала, что была в меня в школе влюблена. Мне кажется, я до сих пор ей нравлюсь. Значит шанс у меня всё-таки есть! – не унимался Лукин.

– Тогда вполне возможно, что она тебя тоже хочет! – Валерка уже изрядно набрался.

– Да уж, «обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад», – вздохнул Олег.

– А ты проверь, хочет она тебя или нет!

– Как?

– Ну, известно как. Пригласи её в ресторан. Трали-вали, шуры-муры, все дела… Потом предложи ей заехать к тебе домой «на чашечку коффэ» – и Валерка изобразил пальцами в воздухе кавычки, почему-то произнося слово «кофе» с буквой «э» и двумя «ф». – Создай там интимную обстановку. И сразу поймёшь, как она к тебе относится.

– Я в пятницу с ней иду в ресторан.

– Что, уже стрелку забил?! Ну ты молоток, Чип! Ты, главное, как говорят американцы, «Project confi dence!» – проецируй уверенность в себе!

– Каким же образом?