– Плочитай, пожалуйста. Немножко.

Он поскрёб щёку. Линда вот-вот должна выйти за ней. Что ж, поездки за дочерью отнимали у него время, которое имело неочевидную для бывшей жены ценность. Ничего страшного, если и мама подождёт дочь, пока папа читает ребёнку книгу.

– Хорошо. Две главы. Остальное дочитаем в следующий раз. Садись обратно в машину.

В салон залетело несколько комаров. Детский рассказ содержался в облачном хранилище. Он поправил очки и пролистал текст до нужного места.

Линда вышла наружу, сжимая в руке стакан свежевыжатого апельсинового сока. На помятом лице отпечатались последствия вчерашних возлияний, которые она постаралась скрыть за солнцезащитными очками.

Роман позволял себе промочить горло у Эла, никогда не напиваясь до неприличного состояния. Брак с Линдой можно было назвать безалкогольным. Они не посещали бары, не держали в квартире запасы бутылок, снимая стресс с помощью более безобидных вещей. Линда заявляла, что спиртное плохо на неё влияет. Выпив, она могла отдаться любому, кто будет рядом. Он об этой особенности жены предпочитал не думать, полагая, что она преувеличивает влияние зелья на свою психику.

Не эта ли её червоточина способствовала измене?

Он опустил окно и, не здороваясь, произнёс:

– Пять минут, Линда. Дочь выйдет к тебе, как только мы закончим читать.

– Ты издеваешься? – Она резко остановилась, пролив на землю часть сока. Виола помахала матери рукой через лобовое стекло.

– Давай не будем препираться, – спокойно сказал он и растопырил ладонь: – Всего пять минут. Оставь калитку открытой, она зайдёт сама.

– Не надо мне указывать, Рома. И вообще, переставь свой автомобиль, ты загораживаешь выезд.

– Я кому-то мешаю?

– Просто сделай это!

Двигатель под капотом огрызнулся. Он включил заднюю скорость, и отъехал на обочину, примяв придорожную траву.

– Теперь ты довольна? – зачем-то спросил он. Парковка не стоила споров. А вот переходящее в гордыню самолюбие требовало отмщения.

– Не понимаю, как я терпела тебя столько лет, Осипов. Ты невыносим! Научись, наконец, слушать не только себя! Ты не умеешь уважать женщин, не способен ценить женскую красоту!

Лишившись дара речи, он выразительно цокнул языком. Вот, значит, как.

Разве есть на свете счастливые браки? Произнести свой вопрос вслух он при дочери не решился. Пусть ей повезёт сохранить семью до последнего вздоха едва начавшей расцветать жизни.

– Всё будет хорошо, – обратился он к дочери, закрывая окно. – Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю! – воскликнула девочка. Детские слёзы успели высохнуть. Грусть уступила место сдержанной радости. Это помогло ему вытеснить стычку с Линдой на задворки сознания.

– Тогда вперёд!

Глава 7. Джордж

Антон Рябинин медленно шёл по пандусу, огибая поддоны с выставленными на отгрузку товарами. Обмотанная по периметру банок с коробками плёнка блестела на утреннем солнце. Когда он проверит соответствие собранных грузчиками продуктов накладным, водители повезут их в магазины, пекарни и столовые, а он вернётся в офис, заводить данные в 1С. Скучнее этого занятия могла быть разве что возня с архивными документами, если налоговой внезапно вздумается проводить камеральную проверку. Что периодически и случалось.

Услышанный по радио попсовый мотив крепко прилип к языку. Он тихо напевал построенную на одном аккорде песенку, пожимая мозолистые руки одетых в робы мужчин, загорающих на открытом воздухе в ожидании отмашки на погрузку. Они зарабатывали на жизнь тем, что изо дня в день перетаскивали на себе тонны грузов. Единственный электропогрузчик заменить бригаду грузчиков не мог, выручая там, где человек не мог справиться сам. Например, с верхними полками стеллажей.

За спиной Антона висел чехол с акустической гитарой. Пальцы сжимали контейнер со скромным обедом, включающим в себя бутерброды с ветчиной, красное яблоко и горсть грецких орехов. Пятнадцать минут на еду, сорок пять на музыку. Вполне справедливое распределение отведённого на отдых времени.

Студент катался на гидравлической тележке, которой передвигали поддоны, по холодной утробе тускло освещённого склада. Под управлением субтильного грузчика импровизированный самокат выписывал фигуры на пропитанном влагой бетоне. В отсутствие тестя Антона, за излишнюю жёсткость прозванного подчинёнными Карабасом-Барабасом, беспечная юность искала возможность разбавить рутину однообразной работы безобидными забавами.

Для заездов на дребезжащей рохле Антон считал себя слишком старым. А может, просто боялся быть застуканным отцом своей жены за невинным детским занятием.

– Сыграешь в обед? – Юноша затормозил на границе света и тени.

– Доброе утро, Кирилл. С радостью. – Исходивший от холодильной камеры мороз беззастенчиво облизывал ступни ног. Даже в летний зной на складе сохранялась безжизненная прохлада, не говоря уже о холодильнике, куда без тёплой одежды невозможно было зайти.

– Отлично! Я предупрежу остальных.

– Только вот… – Антон выдержал паузу, давая будущему историку задать вопрос.

– Что?

– Новые струны стоят денег. Как насчёт символического взноса в размере ста рублей в фонд помощи бродячего музыканта?

Бледное лицо мальчишки болезненно вытянулось.

– Новые струны, – выдавил он из себя после явного замешательства. – Да, да.

– Попался! – губы Антона растянулись в улыбке. – Поверил ведь.

– Вот блин!

– Видел бы ты себя.

– Здорово ты меня разыграл! – Кирилл несильно стукнул кулаком по рукояти тележки. – Обычно я над всеми подшучиваю. Моя гордость растоптана.

– Будешь мстить?

– Не то слово! Кирилл наносит ответный удар! Звучит, а?

– Так просто я не дамся, юный падаван. Придётся выдумать что-нибудь до безобразия изощрённое.

В глазах парня блеснул озорной огонь:

– Вызов принят, Оби Ван. Теперь тебе лучше обходить меня стороной.

– Перестанешь принимать душ?

– Да блин! – Кирилл хлопнул ладонью по лбу. – Опять ты меня уделал.

– До встречи в обед, мастер Люк.

– Усиленно налегай на зелень, Джабба.

Антон дотронулся до складки на животе:

– Запасы на зиму не пригодились, – отшутился он. – Посмотрим, как ты будешь выглядеть через двадцать лет.

– Через двадцать лет останется только один из нас.

– Не пора ли тебе заняться делом, Маклауд?

– Вас понял, шеф! – Кирилл отдал честь и, оттолкнувшись, скрылся верхом на тележке в петляющих внутренностях склада. Выбери Антон путь, полный уверенности, а не сомнений, у него мог бы быть сын одного с Кириллом возраста. К несчастью, полученные в университете уроки, связанные с противоположным полом, Антон не усвоил.

Он прошёл под грязной вывеской «Фуд-Трейд» и поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Кому-то из строителей пришла в голову отличная идея воткнуть офисную часть складского комплекса под самую крышу.

Неонила пила кофе вприкуску с разбросанными по блюдцу сладкими крекерами.

– Привет, Антон. – Веснушчатое лицо девушки озарилось дружелюбием. Юристы в «Фуд-Трейде» долго не задерживались. Она была четвёртым, с кем Антон делил кабинет за последние два года. Милое создание с бронзовыми волосами, пахнущее древесной парфюмерной водой. Ему нравилась её неиспорченная простота, вздёрнутый нос и прилежный подход к обязанностям. Единственная девушка на его памяти,