словно парили, отчерчивая её плечи.

Коснувшись практически недвижимой поверхности кончиками пальцев, Аврора нарушила этот замерший во времени покой. Быстро увеличиваясь, круги по воде упирались в деревянные края, лизнув которые растворялись, словно и не существовали вовсе.

Выйдя из своего задумчивого оцепенения, Аврора озадаченно взглянула в лицо Марии, понимая, что что-то не так.

Сколько она уже в комнате?!

И сколько прошло времени, прежде чем вода в бадье к её появлению стала гладкой подобно стеклу?!

Испуганно кинувшись в бадью, она изо всех сил потянула Марию к поверхности. Её безвольное тело не сразу поддалось Авроре, но уже через несколько секунд, голова с плечами оказались над бортом.

Нервно дыша, отодвигаясь от Марии, Аврора испуганно заглянула ей в лицо, тут же отскакивая от бадьи растерянно падая на пол.

Спокойно сидя в бадье, словно находясь трансе, Мария смотрела на неё помутневшими бледно-серыми глазами.

Около минуты Аврора не могла ни пошевелиться, ни дышать, совершенно не понимая, что делать. Казалось, перед ней самый настоящий труп. Бездыханный, оцепеневший, бледный…

— Милая… — испуганно прошептала Аврора, подрагивающими губами, сглатывая липкую слюну. — Ты слышишь меня? — не получив ответа, она медленно провела рукой перед её глазами. — Мария? — осторожно прикоснулась к щеке, поглаживая по тёплой коже.

В какой-то момент Мария едва заметно вздрогнула, будто от холода, впервые за столько времени подавая признаки жизни.

— Аврора? — сонно моргнула, смотря на неё постепенно темнеющими глазами. — Прости я, наверное, уснула.

Настороженно смотря на Марию несколько секунд, совершенно не понимая, что делать и чего от неё ждать, она с трудом подавила дрожь в голосе, выдавливая из себя подрагивающую улыбку:

— С тобой всё хорошо? Голова не болит? — погладила по виску, смотря в уже привычные серо-желтые глаза.

— Кажется, нет. А что, должна? — добродушно улыбнулась Мария, убирая с лица мокрые волосы. — Не переживай ты так, всё со мной хорошо. Лучше скажи, почему ты вся мокрая?

— Не обращай внимания! Облилась немного, — шумно выдохнула, стараясь выглядеть как можно беззаботней. — Я принесла тебе вещи. Одевайся и спускайся к завтраку. Только не опаздывай. Иначе Филипп снова начнёт себя вести как наседка! — выскочила из комнаты.

* * *

Оставаться в Париже на дольше, казалось Марии физически невозможным.

Здесь же всё казалось слишком бессмысленным. Стены давили, воздух душил, а серое небо грузом нависало над головой. Вокруг неё всё шевелилось, двигалось. Столько домов, людей и… Ни одного демона. Ни ведьм, ни нежити…НИ-КО-ГО…

Казалось, она ослепла. Лишилась всех своих чувств.

В разломе ей даже и не приходилось об этом задумываться, но сейчас же… Сейчас её слепота чувствовалась как никогда ярко и остро!

На Рэйвене Мария добралась до места куда быстрее, чем планировала, ещё до темноты спешившись у жилья Орин.

Казалось что сила, с которой её влекло к этой женщине, была куда сильнее той, что тянула к Михаэлю. Вернее — имела, куда более разрушительную природу. Она вполне спокойно могла охарактеризовать её, но отнюдь не осознать суть и причину появления.

С Михаэлем их связывало что-то живое, словно пуповина, от натяжения которой чувствовалась вполне реальная боль и разъедающее отчаяние. Их связь была чем-то эмоциональным и чувственным — основанным на жизни, но то, что было между ней и Орин напоминало невероятно тугой, упругий канат.

Он не связывал их, а проходил насквозь, и от этого казалось, что они просто висят на одной и той же веревке, словно постиранное бельё. Она проходила сквозь, как что-то абсолютно постороннее, чужое и в тоже время создавалось впечатление, что жить вне её, Мария просто-напросто не сумеет.

— Ригард забрала? — вышла к ней на встречу Орин.

— Как грубо, Орин, — даже не взглянула в её сторону, освобождая Рэйвена от узды. — Для начала могла бы сказать, что рада видеть меня целой и невредимой.

— Да прокатись по тебе груженая телега — всё равно целой останешься.

— Ну-ну, — хмыкнула Мария, протягивая Орин Ригард. — Держи.

— Отлично, — тут же обнажила его, внимательно рассматривая со всех сторон. — Очень хорошо.

— И чего же хорошего ты в нём увидела? Теперь это просто кусок железа.

— Слишком голословное заявление. Ригард ни когда в своей жизни не был простым железом.

— В жизни? Говоришь о нём как о чём-то сущем.

— Практически. Как, по-твоему, почему его невозможно отобрать у законного владельца? Верней конечно — отобрать-то можно, а вот заставить делать то, что тебе хочется — нет.

Отвернувшись, Орин пошагала внутрь. Ещё несколько минут Мария управлялась с седлом и, оставив Рэйвена отдыхать, последовала за ней. Сидя за столом, она продолжала исследовать каждый сантиметр с меча от навершия до наконечника, с такой немыслимой кропотливостью, словно от этого зависела её жизнь.

–«Тут глас хранится не прочтённый, прощенного и обреченного, дарящего и крадущего, благословляющего и проклинающего, сердце казнённого и душа освобождённого. Мир бесконечность заключённый, кровью святых окропленный», — зачитала Орин выкованные на клинке слова. — Ригард был рождён под молотом Гавриила тысячи лет назад. Задолго до появления Иисуса. В чудном городе Содом и Гоморра. Выкован из первых, появившихся на земле распятия и чаши для причащения, первых возведённых церквей. Распятие Авраама и чаша Авеля. Когда Господь уничтожил живущих в них людей, их души были заточены в их металл. Сотни жизней заключены в нём. Сотни душ, желаний и надежд из которых он и черпает свои силы. Ригард живой и обладает своей собственной волей. Волей заключённой в него проведением. Мне сложно объяснить всё это проще, но приняв тебя как своего хозяина его воля, сливается с твоей. Вот как он слышит твои приказы и как может на них отвечать. Словно ребёнок в чреве своей матери он чувствует тебя, точно зная и понимая все, что в тебе происходит.

— Так вот почему Лилит не могла его получить, — присела Мария напротив, поглаживая по гарду. — Он одновременно принадлежал и мне и Михаэлю, а потому, и освободиться должен был от двоих. Тогда я это не совсем поняла, но теперь всё становится на свои места. Но как же она хотела использовать его в целой войне? Как один единственный меч способен противостоять армии?

— Так же просто. Ригард лишенный владельца свободен для нового договора. А если его в этот период расплавить в огромном казане смешав с другим металлом, из которого впоследствии выковать новое оружие. То каждый меч, клинок или копьё начнёт обладать его свойствами. И вот тут уже всему и настанет конец.

— Но тогда почему бы его просто не