– Мия, ты в своем уме?! Показ начнется с минуты на минуту! А ты еще не готова! Горе мне с тобой! То, что ты лучшая, ещё ничего не значит! Скоро буду штрафовать за вечные опоздания и такое наплевательское отношение к работе! У меня очередь из сотен красавиц со всего мира, готовых ночевать под дверями, лишь бы им просто дали шанс! А ты на пьедестале, закрываешь сегодня такой важный показ! Но знай, карабкаться на вершину тяжело, а удержаться там – в десятки раз сложнее!..

– Эшли, я…

– Некогда болтать! Пойдем! Переоденешься и сразу за кулисы! Ты выходишь за Хейли! Помнишь?!

– Кстати, о Хейли, я хотела рассказать, что…

– Мия, МАРШ! Потом поговорим!

* * *

Картинки сменяли друг друга со скоростью цветных осколков в калейдоскопе. Мысленно я до сих пор находилась в оранжерее, плавясь от ласковых и вместе с тем мучительных прикосновений давнего друга. Столько всего хотела ему сказать, обрушить потоки ругательств и бранных слов, поёрничать насчет их неожиданного «общения» с Хейли и вообще вести себя дерзко и независимо. Но…

Всё полетело к чертям, стоило ему просто прижать меня к груди, словно маленькую девочку, раззадоривая насмешливым взглядом. А когда он сцепил наши ладони, я ощутила киловатты тепла, поднимающиеся с самых темных уголков души. Горло до сих пор саднило от гипоксии, вызванной его прикосновениями. Они плавили меня, разрушая на корню весь здравый смысл. Я просто растеклась перед Демианом мороженым, за доли секунды сгорая в его атмосфере. Самое страшное, мне было мало. Мучительно мало. А так отчаянно хотелось вкусить запретный плод до конца.

– Хейли, иди уже, иди! Мы не можем облажаться! – Моя конкурентка выпорхнула на подиум, и тогда Эшли обратилась ко мне. – Фотографии с этого показа попадут во все мировые глянцевые издания! Отработай на все сто, девочка! И не злись, что я повысила на тебя голос, ты знаешь, я любя.

– Ничего страшного, я не в обиде, в чем-то ты права.

Мы обменялись теплыми улыбками.

– Мия, ты следующая, давай, давай…

Набрав полную грудь воздуха, я сделала шаг вперед, на секунду ослепнув от невыносимого блеска софитов. Но уже через мгновение взяла себя в руки, соблазнительно улыбнувшись. На смену волнению пришел азарт. Я ощутила себя недосягаемой королевой пьедестала, которой доверили закрывать праздничный показ. Вышагивала в полупрозрачном кокетливом платьице, украшенном аляповатым принтом, которое стоило как крыло самолёта.

Мы с Хейли поравнялись, и в эту секунду словно в замедленной съёмке я с ужасом увидела, как на шее блондинки лопнула тонкая полупрозрачная леска, после чего десятки крупных бусин посыпались по подиуму в разные стороны…

Тело сковал животный ужас. Отчаянно опустила взгляд в пол, вышагивая, словно по минному полю. Нет… Нет… Не-ет… Господи… Только не это… Я не должна наступить на них. Иначе могу… По спине скатилась капелька пота, душа металась, словно израненная птица в клетке, представляя последствия того, что может произойти.

Пятнадцатисантиметровые шпильки не отличались устойчивостью. Не успела об этом подумать, как ощутила под подошвой что-то маленькое и круглое. Меня качнуло в сторону, я теряла равновесие, но постаралась выправить ситуацию, сделав ещё один уверенный шаг.

И снова угодила тонким каблуком прямо на крохотный перламутровый шарик.

Коленки подкосились. Рухнула навзничь, оглохнув от собственного истошного крика боли. А потом зажмурилась, судорожно стиснув зубы, чтобы сдержать слёзы, подступающие к глазам. Лодыжку пронзила острая боль. Но она казалась несущественной по сравнению с тем, что творилось у меня в душе. Словно оглохла от нарастающего звона в ушах, различая лишь звуки бесконечных вспышек фотокамер, направленных на меня. Я не могла подняться с подиума, продолжая лежать, как подбитый солдат на поле боя.

Я проиграла эту битву. Но не войну.

Перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Хейли, в момент, когда на её шее лопнула леска, удерживающая несколько десятков перламутровых бусин… Демиан не просто больной на голову псих. Он настоящее исчадье ада.

Я недооценила их коварный план.

Зато готова была поклясться, что навсегда запомню миг своего позора.

* * *

12 часов спустя

Бессонная ночь превратилась в мучительно-бессонное утро. Вместо любимой кровати – неудобная койка в палате с белоснежными стенами госпиталя. Действие обезболивающего заканчивалось, и моя нога вновь начала ныть от боли.

– Мия, я поеду! Не переживай так. Всё образуется.

Подняла голову, бросив усталый взгляд в напряженное лицо Джона.

– Да, пожалуй, – голос дрогнул от подступающих рыданий.

– Ну, прекрати. Я не выдержку новых потоков слёз! Это жизнь – взлёты, падения.

При слове «падение» шмыгнула носом, зайдясь в новом истерическом порыве.

– Джон, такой позо-ор… – накрыла опухшие глаза ладонями, пытаясь заглушить дурацкие хлюпающие звуки, воспроизводимые носом.

– Малышка, мне пора. Я итак провел с тобой всё утро. Кстати, завтра всё-таки придется лететь в Вашингтон. Ни черта без меня не могут, остолопы!

– А как же я?! – спросила потерянно.

– Врач сказал, через неделю ты вновь сможешь бегать по подиуму. Еще пара манипуляций, и вечером заберу тебя домой. Это всего лишь растяжение связок! Ты не смертельно больна, Мия!

– Дело не в физической боли. Как ты не понимаешь?! Впервые в жизни мне так хреново. Душа болит. Мне плохо, Джон! Хочется сдохнуть. Эшли пригрозила, что меня теперь попрут из агентства!

– Ты ведь сказала, что та девчонка всё подстроила – специально дернула бусы, чтобы помешать тебе! Настаивай на своём! Поговори с руководством, в конце концов! Неужели я должен решать твои бабские проблемы? Всё, Мия, приеду за тобой вечером! Тебе надо отдохнуть…

Он холодно клюнул меня в щёку, после чего решительно направился к двери.

Рука машинально потянулась к смартфону, дрожащими пальцами я забила в поисковике своё имя. Через секунду на экране всплыли сотни мерцающих окон, затаив дыхание, я читала заголовки.

«Конфуз на 10-летии модельного агентства «Stars»»

«Падающая звезда: топ-модель растянулась на подиуме!»

«С небес на землю: неловкое падение испортило впечатление от показа»

«Мия Саммерс опозорилась! Смотреть фото»

По телу разливалась ноющая боль, словно у меня без анестезии удалили коренной зуб. Положила телефон на тумбочку, безжизненно запрокинув голову на подушку. Миг моего триумфа обернулся настоящим позором. Я всех подвела и теперь вряд ли ещё получу хорошие заказы. Перевернулась на бок, свернувшись калачиком, ощутив, как горячая жидкость тонкой струйкой побежала по щеке, стекая на неудобную подушку.