– Лорд Тарэкс просит вас найти Темного паладина и передать просьбу о помощи.

– Да, я могу связаться с ним. У меня самого есть на него кое-какие планы. Приглашу сэра Александра в гости, на месте все и обсудим. Ты пока лети в башню, попытайся запугать рыцаря, пусть он сам убьет девчонку, так будет проще и дешевле.

– А если он не испугается? Убить?

– Бесплатно? Хорошо, чтобы ты по глупости не учудила чего-нибудь, попытаюсь объяснить тебе, тупой дуре, текущую ситуацию. У нас сейчас на Виолу есть три заказчика.

Первый – это лорд Тарэкс. Но он, скряга, хотя и мечтает добраться до принцессы, заплатил нам только за слежку. Он хочет поймать ее живой, и я, честно говоря, не завидую судьбе девчонки после этого…

Второй заказчик – герцогиня, мачеха принцессы. Тоже пока платит за слежку, но она хочет, чтобы принцесса потеряла право на престол, и не хочет, чтобы девчонка приехала на смотрины к императору. Ее устроит вариант с заточением принцессы в монастырь или с выдачей замуж. В крайнем случае согласна и на убийство. Но так, чтобы тело было обнаружено и опознано. Это обязательное условие.

– Извините, Мой Повелитель, не понимаю смысла…

– Если тело будет опознано, герцогиня сможет претендовать на титул королевы Пяти королевств, как бывшая жена короля. Если тело не будет найдено или опознано, то принцесса будет считаться просто пропавшей без вести. И тогда Изабелле придется десять лет ждать права и возможности взойти на престол. Представляешь, как ее будет корежить все это время? Кроме того, убийство принцессы, особы королевской крови, будет тщательно расследоваться, и ни герцогине, ни мне, честно говоря, не хотелось бы быть замешанным в таком преступлении. Самый идеальный вариант, если принцессу убьет чужеземец, например сэр Федор.

– Понятно…

– Третий заказчик – из столицы империи… Я не знаю, кто он, но не хотел бы с ним ссориться… Гонец, который передавал мне заказ, какой-то странный. Но зато и платит хорошо. Предложил мне в оплату великолепные бриллианты. Те самые, которые ты пыталась использовать для подкупа этого солдафона. Но у него два главных условия. Первое – принцесса должна быть убита до того, как ей исполнится шестнадцать лет. Второе – убийца должен быть обязательно пойман и допрошен по всем установленным правилам. Участие святой инквизиции, соблюдение всех юридических формальностей и использование священного шара Правды обязательно. То есть первый попавшийся бедолага, подписавший чистосердечное признание после того, как ему отобьют почки на допросе, нам не подойдет. И опять же самый идеальный вариант, если принцессу убьет сэр Федор. Или лорд Тарэкс, к примеру…

– Вы очень мудры, Мой Повелитель!

– Да, я муде… нет, муда… Ну, в общем, гениален. Я сейчас перемещусь со своим замком в окрестности Элтенбурга, после этого лети в башню и пугни рыцаря как следует. О результате доложишь.

Наступило утро. Федор дал указание Лохматику забраться на башню, понаблюдать за окрестностями, чтобы исключить возможность неожиданного нападения вражеских лазутчиков и спокойно позавтракать с принцессой. Оставшись наедине с девушкой, рыцарь наконец смог задать вопрос, который мучил его последнее время:

– Виола, ответьте мне, пожалуйста, зачем вы пытали своих гвардейцев?

– Я? Пытала? Да еще моих гвардейцев? Да вы в своем уме, сэр Федор?

– Хм, я же ясно видел, тогда, после первого боя, на болоте. Помните?

– Я их не пытала, а оказала им милость…

– А, это так у вас называется, – неодобрительно хмыкнул рыцарь.

– Да, они были рабами, и, когда мне исполнилось пятнадцать лет, я получила право распоряжаться своим имуществом.

– И решили для интереса потыкать их раскаленной железкой?

– Не понимаю, почему у вас такой ироничный тон. Я их тыкала не железкой, а своим перстнем.

– Не понял, в чем разница.

– На правое плечо ставится клеймо рабства, на левое – клеймо освобождения. Я обязана была это сделать, чтобы дать моим верным гвардейцам свободу.

– Так вот оно что! Значит, вы не маньячка с садистскими наклонностями!

– Я – маньячка? С чего вы взяли эту чушь?

– Помните, тогда, на болотах, вы ходили и жгли раненых людей раскаленным железом. Неужели приказ об освобождении нельзя было на пергаменте написать?

– Документ могут потерять, украсть, подделать, а клеймо на плече – вот оно, его можно продемонстрировать и сказать: теперь я свободный человек, по приказу моей госпожи, принцессы Виолы. И никто не осмелится усомниться в этом.

– А зачем самой-то? Попросили бы гвардейцев, они сами себе клейм наставили куда надо.

– Нет, сэр Федор, нельзя. Так как в лесу не было никаких чиновников или свидетелей, которые могли подтвердить освобождение, мне пришлось самой делать больно моим людям. Думаете, мне было легко?

– А смысл?

– Зато теперь они под присягой на суде смогут показать – свободу нам дала лично принцесса своими руками, а не мы себя железом тыкали. Понимаешь?

– Так вот в чем дело! Вот Дина стерва… Меня она убеждала, что вы сумасшедшая и рветесь к трону, желая запытать всех жителей империи до смерти.

– Да? А вы, доблестный сэр рыцарь, по ее же словам, маньяк-насильник, убивающий одиноких женщин различными садистскими способами.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно… Но должна заметить, что и вы, тогда на полянке, действительно вели себя неподобающим образом…

– Когда?

– Когда пытались овладеть Динарой. Она… она очень вам нравится?

– Это не я пытался овладеть ею, это она могла «отвладеть» меня, если бы захотела. Сила у нее нечеловеческая.

– Нехорошо сваливать на слабую женщину вину за свое недостойное поведение…

– Ах вот как? А где сейчас ваша служанка? В башне ее нет, там Лохматик, здесь, во дворе, тоже не видно. Ворота открыть невозможно…

– Вы правы. Я давно ее не видела. Ловко она нам мозги запудрила. Кто она такая?

– Я пытался спросить об этом Лохматика, чувствую, он знает, но боится говорить на эту тему.

– У Лохматика? Но звери у нас не разговаривают. Вы опять меня пугаете, сэр рыцарь.

– Не разговаривают? А кто тогда Лохматик?

– Он же ваш питомец, вам лучше знать! Где вы его нашли?

– Так, интересненько… Лохматик, где ты? Выходи, разговор есть.

– Я здесь, – сказал зверек, показываясь из-под валуна, – на периметре все спокойно! Поесть дадите?

– Конечно. Только ответь сначала, кто ты такой и почему разговаривать умеешь? – ласково спросил Федор, стараясь незаметно подобрать увесистый булыжник.

– Так я у одного колдуна десять лет жил, от него человеческой речи и научился. Ну, знаешь, есть птицы, которые могут говорить, вот и я такой же.