двухэтажных домов и лавочек. Налево, в доль цветущей стены, и направо – куда-то вглубь городских кварталов. Аккуратные домики смотрелись настоящими европейцами – высокие окна, свежевыкрашенные фасады с лепниной, двускатные красные крыши. И у каждого свой маленький палисадник.

Мимо с шутками и смехом прошла группа юношей в форменной тёмно-фиолетовой одежде. Один из молодых людей, рыжий и веснушчатый здоровяк с оттопыренными ушами, бросил заинтересованный взгляд на гостий, но подойти не решился, и друзья увлекли его дальше – в речную слободу. Аня сглотнула, надеясь, что парень просто удивился их необычному виду. Впрочем, ватага быстро исчезла. По улице неспешно шли прохожие, возвращающиеся домой.

Аня в нерешительности остановилась.

– Ну, чего замерла? – Нарсу выжидательно уставилась на спутницу.

– Может, спросим, куда идти?

О! Вон старушка поливает в палисаднике цветы.

Пожилая женщина оказалась милой и почти совершенно глухой. Про Университет ей пришлось прокричать несколько раз, прежде чем старушка поняла, чего от неё хотят.

Но вот наконец узловатый палец указал на улицу справа.

– Тут быштрее, – прошамкала она.

Постеснявшись кричать ещё и «спасибо», девочка просто улыбнулась и кивнула доброжелательной форситке.

– А зачем нам Университет? – осведомилась Нарсу, когда они пошли дальше.

– Там живёт знакомый Руты. Он должен мне помочь.

– А что, пятки колет?

– В смысле?

– Нам так срочно нужно его найти?

Аня вспомнила, что белькара не знает цели их путешествия. Она посмотрела на ближайший домик, крышу которого солнце уже освещало только с самого краешка.

– Ну-у… нам же всё равно придётся где-то ночевать…

– Успеется, – отмахнулась белькара. – А пока пойдём-ка на площадь! Я слышала, это самое весёлое место в городе, а мне сейчас хочется веселья. Надоело слушать редкие звуки в лесной тишине. Даже братья-выдринги меня сегодня не развеселили. Зря, что ли, я в город добиралась?

Такой длинной тирады от Нарсу Аня ещё ни разу не слышала. Наверное, удивление отчасти послужило причиной, по которой она согласилась со своей спутницей.

Они пошли мимо высоких узких домиков, каменных внизу и белёных сверху. В окошках уже приветливо зажигались неяркие огни. Кто-то закрывал ставни, а кто-то, наоборот, предпочёл вдыхать вечерний воздух. Пахло в Форе приятно – нагретым камнем, свежей древесиной, готовящейся едой и немного зеленью. Вспоминая уроки истории, книги фэнтези и обсуждения в Интернете, Аня даже немного загордилась – может, в земных городах в Средние века и стоял смрад, а в её волшебном мире всё иначе.

Здесь было много зелени. Редкие прохожие не горланили пьяные песни, а чинно шли по своим делам или возвращались домой. Аня опасалась наткнуться на ещё одну компанию каких-нибудь молодых людей, но этого не произошло.

Начали загораться газовые фонари, дающие мерцающий рассеянный свет. В их отблесках стали заметны орнаменты, вырезанные или нарисованные яркими красками на ставнях, дверях и заборах. Заискрились тусклым золотом камешки, вкраплённые в мостовую. Дышалось легко – с моря дул тёплый ветер. В этом волшебном городе хотелось прожить всю жизнь. Хотя Нарсу, целеустремлённо шагающая впереди, вряд ли была того же мнения.

Глазея по сторонам, Аня не сразу поняла, что её бедро что-то жжёт.

– Ай! – она достала из кармана зеркало – Сашкин подарок, только в последний момент удержавшись, чтобы не бросить его на землю.

– Что? – Нарсу даже не обернулась, видимо, боясь пропустить выход на площадь, только слегка повернула голову.

– Всё нормально… камешек в ботинок попал…

Аня и сама не могла объяснить, почему скрывает от белькары своё общение с Никоновым.

В гладком стекле зеркала отражалась бледная Сашкина физиономия. Под глазами у него были тёмные круги, но он улыбался:

– Привет, Анька! А я живой.

Аня чуть отстала от Нарсу, чтобы та не слышала их разговор:

– Привет! Конечно, живой! Попробовал бы только умереть! – прошипела она в зеркало с весёлой злостью.

– А ты где?

– В Форе.

– Уже?! – присвистнул Никонов. – Ну ты и скороход!

– Мне помогли. И мы по реке плыли… А ты как? Что там Вит?

– В порядке, – немного самодовольно произнёс одноклассник. – Она ничего мне не сделала. Наоборот, поколдовала, чтобы я поправился.

– А про меня она что говорит?

– Мне – ничего. Но я слышал, как она приказывала полярным совам тебя найти и проследить. Теперь не найдёт, – Сашка усмехнулся. – В Форе её магия – пшик. А совы подчиняются только магии.

– Ну и хорошо! – криво улыбнулась Аня, которую пробрал неприятный холодок при воспоминании о белой сове с сапфировыми глазами.

– А ко мне олень мой вернулся, представляешь? Который нас вёз. Он тоже убежать смог.

– Здорово! – искренне обрадовалась Аня.

Повисла неловкая пауза.

– Слушай… а покажи мне Фор, – попросил Сашка, отводя глаза и морщась.

Аня взглянула на идущую впереди Нарсу и, осторожно повернув зеркало, медленно обвела им вокруг. Они как раз проходили мимо длинного белого здания с колоннами. У входа, подсвеченная газовым фонарём, висела табличка «Совет мореплавателей-торговцев». Хотя сначала Ане показалось, что слова выбиты на неизвестном языке.

– Да, вроде ничего, – одобрил Никонов, когда она снова повернула к себе зеркальную поверхность. – А как ты найдёшь корабль?

Но ответить Аня не успела, её позвала Нарсу:

– Эй! Иди сюда! Тут кое-что поинтереснее площади!

– Извини… давай потом? Как мне с тобой связаться?

– Никак! – обиделся Сашка. – Я сам свяжусь.

– Сам дурак, – Аня показала язык, но Никонов исчез, а в зеркале появилась русая сероглазая девочка, зачем-то показывающая язык своему отражению.

Вот чего на неё обижаться-то? Дураки эти мальчишки!

Аня спрятала волшебную вещицу в карман, стараясь успокоиться, и догнала Нарсу.

* * *

Проулок между высокими старыми домами с облупившейся от времени и сырости побелкой выводил прямо на длинный пирс. Где-то на улице по левую руку звучала музыка и слышался гомон голосов. Здесь же работы уже прекратились. Только скрип снастей, крики чаек и плеск воды под покатыми боками судов нарушали покой просторного причала. Редкие прохожие и вахтенные матросы казались частью старых пирсов.

Здесь ещё не отгорела заря, разлившая над морем красно-жёлтые полосы. Даже виднелся над водой краешек уходящего солнца, перечёркнутый тёмными силуэтами мачт с убранными парусами. В лицо сразу пахнуло свежим прохладным ветром и потянуло йодом и подгнившими водорослями.

Нарсу в восторге остановилась у выхода из проулка:

– Слитые! Никогда ещё не видела столько воды!

– Это море, – Аня тоже с удовольствием разглядывала открывшуюся картину, вдыхая полной грудью солёный воздух.

Нарсу хмыкнула. Как показалось девочке, скорее неодобрительно. Может, хотела сказать, что и сама знает, как называется большая вода, но смолчала.

– Пойдём пройдёмся по причалу? – предложила Аня.

Ей хотелось есть, да и попасть к рутарию хорошо бы пораньше. Мало ли, может, ночью