Над ухом Олега прозвенел веселый голосок:

— Так чего же медлим?

Томас развернулся с медлительностью большой катапульты. Наблагородном лице неторопливо отобразилось благородное недоумение.

— Разве медлим?

— Эти кони, — прокричала Лилит так звонко, чтоОлег отшатнулся, — могут идти не только шагом!

Томас сдвинул плечами, железо жутко скрипнуло. Синие глазана миг встретились с ее черными, загадочными и непроницаемыми, но он не уронилвзора, только милостиво наклонил голову, жест, достойный человека, который натроне пробыл уже не один десяток лет.

— Желание такой красивой женщины закон для рыцаря!..Сэр калика, если твой конь не отстанет... я имею в виду весомость твоего зада,женщина за твоей спиной весит не больше котенка, то можем, можем...

Коровы не повернули голов, но пастухи раскрыли рты и смотрелизачарованно. По дороге несется на огромном черном коне сверкающий доспехамирыцарь, рядом на таком же гордо скачет с прямой спиной золотоволоска из сказки,нежная и красивая. Следом мчится странный багровый конь, что за масть, на егоспине двое: человек с красными, как пламя заката, волосами, в звериной шкуре,солнце блестит на обнаженных круглых, как валуны, плечах, к его спине прижаласьженщина с черными распущенными волосами, по ветру трепещет черное пламя, ивидно, как разлетаются черные искры.

Дорога пошла ближе к лесу, встретили группу селян, что едваволокут вязанки хвороста, у женщин еще и по лукошку с грибами. Тропка виласьвдоль леса, повторяя изгибы. Кони неслись как ветер, на поворотах седоковзабрасывало то вправо, то влево, Лилит взвизгивала счастливо и крепчеприжималась к могучему волхву. Ее пальцы уже не щупали его мышцы на животе, азамерли, словно наполовину погрузились в твердое тело человека из Леса, однакоот тряски сползают все ниже и ниже.

Пронеслись мимо маленького озерка, распугивая гусей. Чутьдальше четверо бедно одетых мужиков трясли пятого, потом швырнули оземь, началиизбивать. Четверка на трех конях пронеслась мимо, но Томас с неохотой натянулповод.

Олег проехал мимо, в зеленых глазах недоумение. Томасразвернул коня, вскачь помчался к схватке. Яра, чуть помедлив, последовала заженихом. Олег пожал плечами, отчего пальцы Лилит скользнули еще ниже, началиискать щелочку под широким поясом.

Томас оттеснил конем напавших, один воровато сунул руку запазуху, на миг блеснуло лезвие, тотчас же подкованный сапог привычного ко всемурыцаря угодил наглецу в лицо. Нож вылетел и блеснул в воздухе, каквыскользнувшая из рук серебристая рыбка. Несчастный рухнул навзничь, вместолица кровавое месиво, словно лягнул не Томас, а его конь.

Остальные рисковать не стали, отбежали, что-то выкрикивают,а когда и Олег пустил коня в их сторону, поспешно убежали в лес. Яра погрозилакулаком, но четверка уже скрылась за деревьями.

Томас соскочил на землю, помог встать избитому. У того алыеструйки хлещут из сломанного носа, расквашенных губ, даже выплевывает прикаждом выдохе красные густые комья. Рубашка в клочьях, на коленях дыры, но явнодавние, голые ступни почернели от постоянного хождения босиком, огрубели, какконские копыта.

— Что стряслось? — спросил Томас строго. — Тыкто?

— Йомен, сеньор, — ответил избитый простолюдин,голос дрожал, но глаза уже воровато бегали по сторонам, — эта мразьобвинила меня в том, что я жульничал, играя в кости!.. А теперь еще и отнялимой выигрыш.

Томас окинул его придирчивым взором.

— А ты играл честно?

Йомен потупился.

— Ну, временами... Но все равно выигрыш — мой! Они тожежульничали, только я пережульничал.

Он вытер кровавые сопли, размазывая по всему лицу. Томасбрезгливо поморщился:

— Яра, дай ему платок. А от меня вот тебе монета, купиновую рубаху. Еще останется и на хороший обед. И — постарайся жить честно!

Он вернулся к молча наблюдавшим Олегу и Лилит, вскинулподбородок и гордо проехал мимо. Яра виновато посмотрела на Олега, вздохнула,но догнала Томаса, ее конь пошел с его конем стремя в стремя.

Олег оглянулся на удалого мужика, таких... йоменов встречалпод Киевом, Новгородом, как и по всему белу свету. Сейчас разбежится тебе житьчестно! Сегодня же в корчме расскажет, какого кукукнутого эти придурки в железепоставили королем, устроит пир, напьется и, даже не подумав купить новуюрубаху, снова сжульничает, снова получит по роже... а может, и не получит.

На одном из поворотов Томас, не глядя на Олега, процедилсквозь зубы:

— Чего скалишься?

— Да так, — ответил Олег чересчур честно, — яничего.

Томас проворчал с неудовольствием:

— Эх, сэр калика, ты в самом деле «ничего». Ничего непонимаешь!.. Если бы я был не благородного происхождения, а простым мужиком...просто мужиком, даже не мужчиной, я бы проехал мимо. Мол, всяк за себя, одинБог за всех. Но благородное происхождение накладывает обязательства!Благородный отвечает за всех: семью, друзей, соседей, страну!.. Обязанвмешиваться всегда, даже если видит, что может потерять голову.

Калика сказал насмешливо:

— Так что ж хорошего в благородном происхождении?Простым мужиком быть безопаснее. И проще.

— Намного, — вздохнул Томас. — Намного.

Олег угрюмо промолчал. Не надо быть вещим, чтобы увидетьбудущее рыцарства.

Томас радостно привстал на стременах. По зеленому полюнавстречу тяжело двигается, сверкая начищенными доспехами, могучая рыцарскаяконница. В отряде не меньше двухсот воинов, из них полсотни на тяжелых боевыхконях, остальные в доспехах полегче, но над конскими лбами развеваются плюмажи,широкие ремни блещут металлическими бляхами.

Томас вскрикнул:

— Как они узнали?.. Все равно молодцы!

— Кто это? — спросила Лилит в ухо Олега. Онотшатнулся, она тут же игриво прикусила его за мочку. — Кто эти блестящиерыцари?

— Подданные. — проворчал Олег. — Может быть,уже верноподданные... Ишь, в полном параде встречать высыпали.

— Как думаешь, хорошо быть королем?

— Не знаю, — ответил Олег сумрачно.

Лилит хихикнула над ухом.

— Так уж и не знаешь?

— Это кому как, — ответил Олег еще сумрачнее.

— То-то, — сказала она, — а то думала, чтобудешь отбрехиваться.

— Слишком много знаешь, — проворчал он — Прибитьтебя, что ли?

Томас начал придерживать разгорячившегося коня, а могучийрыцарский отряд, завидев приближающуюся четверку на трех могучих конях,медленно остановился. В рядах происходило движение, рыцари выравнивали строй,получилось красиво и внушительно.