Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первые минуты она просто перебегала от дерева к дереву, как все. Но когда она увидела тот самый брезент из своего видения, то испугалась. Ей очень захотелось развернуться и побежать обратно – чтобы не видеть, не участвовать, сделать вид, что не знаешь.
В тот же миг её кто-то сильно толкнул, и Кася повалилась на листву и какие-то ветки, а над головой что-то просвистело.
– Ты чего подставляешься? Не подставляй команду, новенькая! – сердито прошипела упавшая рядом рыжая девчонка. – Поняла?
– А ты поняла, что у брезента решится счет игры?! – Кася сказала это в сердцах, не подумав. И тут же пожалела. Ведь она знала, что нельзя, нельзя никому говорить о том, что она «видела». Девчонка сморщилась, посмотрела на неё, как на больную, поднялась и побежала в сторону.
Надо было исправлять ситуацию, а то ей потом скажут, что она заодно с «врагами», что знала что-то про этот сарай!
Кася побежала вперёд, осмотрелась и встала ровно на том же месте, которое ей сегодня виделось. Только рядом ещё никого не было. Но вот они приближались: и Петя, и Ника были уже почти за теми деревьями, где должны были получить по синей «пуле». Кася, пригнувшись, быстро и тихо обежала сарай, выглянула с другой стороны – точно! Кто-то в форме «синих» как раз поднимал ружьё. Кася оказалась быстрее: шарик красной краски расплющился о спину «врага» – девочка вскрикнула, обернулась – оказавшись Мирой, – а на крик и прибежали Петя и Ника.
– Полякова! Ты как к нам в тыл пробралась? – воскликнул именинник.
А Ника внимательно осмотрелась, потом подошла к Касе:
– Новенькая, а ты молодец. Я Ника.
– Знаю, – невольно улыбнулась она. – Кася.
– Ок, теперь «синим» не жить, пошли!
Они с Петей, пригнувшись, побежали вперед, Кася за ними. Последнее, что она увидела, убегая, было перекошенное злобой лицо Миры Поляковой. Но она о ней больше не думала.
«Красные» выиграли. И хотя среди «синих» кто-то ворчал, что это было подстроено ради Иванова, что его папа всё купил, никто не мог бы сказать, что именно можно было купить и как повлиять на игру. И все «красные» знали, что выиграли честно.
Может быть, только Касю мучили небольшие угрызения совести. Но она решила о них не думать.
После полигона всех повезли в кафе. Девчонки поголовно ворчали, что такой сценарий дня рождения мог устроить только мальчик: у них даже не было возможности переодеться и привести себя в порядок. В кафе всё было «по-взрослому»: столы красиво накрыты, а у каждого прибора лежала карточка с именем гостя. Пять минут шума, столкновений лбами, пара уроненных ножей и два разбитых бокала – и все наконец расселись по местам. Касе быстро организовали место и приборы и посадили далеко от кого-либо, кого она успела узнать. «Но хорошо, что и от «фиф» далеко», – подумала Кася.
Блюда были вкусными и красиво поданными. Впрочем, все были жутко голодными, поэтому сметали всё принесенное, почти не оценивая красоту подачи.
Когда пришло время чая, в зал вошёл мужчина, чем-то неуловимо схожий с Петей. Ему тут же принесли микрофон, и он попросил внимания. Все затихли. Петин папа произнёс речь. В ней были и поздравления, и напутствия, и даже скромный рассказ о том, что его компания подарила лицею сына компьютеры, планшеты и технику для физических и химических исследований, рассказ про дружбу с директором лицея Абажуровым Вольфрамом Варфоломеевичем, про перспективы развития молодого поколения… Кася покосилась на Петю. По её представлению, у него должен был бы быть смущенный или скучающий вид. Но нет – он смотрел на отца с интересом и даже… восхищением, что ли.
Иванову-старшему зааплодировали. После чего внесли огромный торт с 13 свечками. После чая включили музыку, но танцевали человек восемь, не больше. Остальные сбились в кучки и болтали. Кася сидела одна. На соседний стул плюхнулась Ника:
– Ну ты как?
– Я хорошо, спасибо. А ты?
– Да я ж не новенькая, мне-то чего? – хохотнула Ника. – Но я была новенькой. Три года назад. Так что понимаю: поначалу нелегко, и все кажутся уродами.
– Нет-нет, что ты! – испуганно забормотала Кася. Но потом увидела смеющиеся глаза Ники и тихонько уточнила: – Не все.
Ника опять засмеялась.
– А как тебе Петя?
– А ты в него влюблена? – неожиданно для себя смело выпалила Кася.
– Как эти две Поли? Нет, конечно! Но он мой друг. Он, конечно, с прибабахом, но в целом нормальный.
– А кто такие Поли?
– Только не говори, что не заметила!
– Это те две светленькие с парты через проход?
– Угу. Одна Полина, другая Полякова. Ходят всё время вместе – их и зовут «Поли». Зануды ещё те. Петька их терпит. Ну и иногда они его смешат… Слушай, а как ты сегодня её заметила? За теми дровами?
– Да просто решила проверить… – Кася знала, что плохо умела врать, но надеялась, что мелькающий свет и громкая музыка скроют её неумение.
Ника молча на неё посмотрела и ничего не сказала.
В автобусе они сели вместе, болтать с Никой было легко. Выяснилось, что они жили на одной улице, и Кася будто побывала на виртуальной экскурсии по своему новому району.
По дороге автобус пару раз останавливался, кого-то высаживал. У школы Ника и Кася вышли вместе со всеми – в автобусе остался только именинник.
Кася достала телефон, чтобы звонить маме.
– Ермолаева! Ты домой? – высунулся из автобуса Петя.
– Нет, я в ночной клуб!
– Ну тогда залезай обратно.
Кася округлившимися глазами посмотрела на новую подругу:
– Ты… куда?
– Да шутка это! Конечно, домой. Слушай, Иванов, новенькая рядом со мной живет – давай её тоже прихватим.
Они попрощались с Инессой Вадимовной, и автобус тронулся дальше. Когда он объезжал школу, Кася увидела, что на первом этаже горело то же окно, в которое она видела странного сутулого человека среди коробок утром. Жалюзи были подняты, а внутри он переносил коробки. Кася насильно отвела глаза и заставила себя смотреть в другую сторону.
– Смотри-ка, Ермолаева, Семёныч чего-то делает с подаренной школе техникой. Это же всё не здесь должно быть, а в зале, чтобы ключ только у директора…
Кася невольно снова повернулась. Ника и Петя неотрывно наблюдали
