– Что? – насторожился Илюшин.

– Мой заместитель пропал два дня назад. Бесследно исчез.Если меня правильно информировали, вы беретесь за розыск пропавших людей, нетак ли?

* * *

Сергей Бабкин шел осторожно, сторонясь редких машин, из-подколес которых летела жирная грязь – дорога на этом участке была вся в рытвинах.

– Самому не нравится здесь ходить, – подал голосСилотский, бодро шагавший позади него. – А что делать? Район новый,переехали сюда с женой недавно. Вот и топаю каждый день от стоянки до подъезда,путь срезаю.

Бабкин злился про себя на роль, навязанную емуМакаром, – Илюшин настоял на том, чтобы напарник прошел до дома спотенциальным клиентом и обратил внимание на все необычное, что попадется попути. Зачем – не объяснил, и Сергей, старательно осматривая окрестности, теперьчувствовал себя глупо.

Кирпичные новостройки – неплохой район, но совершеннобезликий, как и десятки ему подобных. Желтый кубик детского сада, вокругкоторого толпятся, нависая, дома. Скромные палисадники, где среди начинающейзеленеть травы торчат невысокие кустики с красноватыми ветками и тонкие саженцыберезок и рябин. Рекламный щит с девушкой, улыбающейся отбеленной улыбкой.Магазинчик под вывеской «Мини-маркет», а рядом с ним химчистка. Все стандартно,все как обычно, и ничего не привлекает внимания, кроме бездомной дворняги,лежащей на асфальте, разрисованном мелками неумелой детской рукой.

– Каждый день вижу эту собаку – ее подкармливают жильцы идворник, – глухо сказал сзади Дмитрий Арсеньевич. – И всю последнююнеделю мне кажется, что они кормят другого пса, а не того, первого. Я понимаю,что этого не может быть, но ничего не могу с собой поделать. Он отзывается накличку... и выглядит так же...

Бабкин бросил изучающий взгляд на пса, но промолчал.

– Может быть, один из тех соседних миров, о которых я вамговорил, приоткрывается и мне? – задумчиво бормотал Силотский в рыжуюбороду. – Черт возьми, неужели это и в самом деле та подсказка, котороймне так не хватало? И зря я впутываю вас в это дело...

«Зря, конечно, – подумал Сергей, но благоразумнопромолчал. – Тебе бы врача впутывать, а не частных сыщиков».

– Но Вовка... Вовка-то пропал! – продолжал ДмитрийАрсеньевич. – Что прикажете с этим делать?

– Думаете, ушел в параллельный мир? – не сдержалсяБабкин.

Бородач в ответ хохотнул, ничуть не обидевшись, покачалголовой.

– Вовка не из таких. Такой в параллельный мир не уйдет, дажеесли перед ним открыть дверь. Он, как и мой хороший друг ДенискаКрапивин, – человек без фантазии. Ни капли воображения нет! Пытался я емучто-то объяснить, показать – бесполезно. Но мужик он отличный, простозамечательный.

Сергей остановился, посмотрел на Силотского. Приняв еговзгляд за одобрение, тот начал, жестикулируя, рассказывать о своем заместителеи дошел до какой-то забавной истории, приключившейся с ними перед последнимипраздниками, но тут пес возле подъезда встал, потянулся, далеко вытянувпередние лапы, и потрусил к соседнему подъезду. Проследив за ним взглядом,Ланселот оборвал свой рассказ, и улыбка исчезла с его лица.

– Не мог Володька просто так исчезнуть, – сказал он,прямодушно глядя на Бабкина яркими голубыми глазами. – Ей-богу, не мог! Ончеловек хороший, порядочный, хоть и бука известная. Что-то с ним случилось...Макар Андреевич – дельный специалист, правда ведь?

– Очень, – искренне ответил Сергей, внутреннеухмыльнувшись «дельному специалисту». – Дмитрий Арсеньевич, где вашподъезд?

– Да вот он, мы почти пришли. – Силотский показал навыкрашенную в ярко-зеленый цвет дверь.

– И у вас по-прежнему есть это ощущение... жамэ вю?

– Нет, сейчас исчезло. Возможно, это оттого, что мы с вамиразговаривали.

– Возможно. Ну что же, давайте посмотрим на вашу квартиру.

Набирая код на двери, бородач на секунду задумался инеожиданно беспомощно взглянул на Сергея.

– Забыли? – спросил тот.

– Нет-нет, я вспомню! Просто...

Он наугад ткнул в две кнопки, и домофон отозвался сердитымписком. Ланселот выругался.

– Код сменили два дня назад, как по заказу!

– Вы говорили, у вас дома жена?

– Да не хочу я ей звонить, – Силотскийпоморщился. – И так чувствую, что дураком перед вами выгляжу. Рассуждаю опараллельных мирах, а сам не могу код на двери запомнить.

Он набрал, наконец, нужный номер и открыл дверь.

– Нет, – покачал головой Сергей, одновременно исочувствуя, и недоумевая, – не выглядите.

Он вошел в подъезд, поздоровался с консьержкой и огляделся.На существование параллельного мира, откуда звали неясными намеками господинаСилотского, ничто не указывало. Разве что необычайная чистота – так и это небыло удивительным, учитывая хозяйственную старушку-консьержку, в комнаткекоторой зеленели и цвели растения в горшках.

Сергей вопросительно взглянул на своего спутника, тот пожалплечами. «Ничего. Ну, раз ничего, идем дальше».

Грузовой лифт, открывшийся, как только они подошли, словнождал их, выпустил двух хихикающих девчонок лет тринадцати и, глуховато и ровноурча, повез Сергея с Ланселотом наверх. Лифт, по мнению Сергея, тоже ничем неотличался от таких же грузовых лифтов в похожих домах, разве что на его стенахеще не успели появиться незатейливые надписи.

– Вы не замечаете ничего странного? – спросил у негоСилотский, когда они вышли из лифта и оказались перед дверью с номером стоодин.

– Пока нет.

Тот кивнул, будто и не ожидал другого ответа, и три разакоротко позвонил. Стукнул засов, дверь открылась, и невысокая женщина стюрбаном на голове, накрученным из желтого махрового полотенца, замерла,уставившись на Бабкина.

– Дорогая, не беспокойся, – увидев жену, Силотскийзаговорил с другими интонациями, в голосе появилась кошачьябархатистость. – Это один из сыщиков – помнишь, я тебе рассказывал?

– Помню, – сказала его жена, не сводя с Сергея зеленыхглаз. – Здравствуйте.

– Добрый день, – выдавил Бабкин, думая, чтопогорячился, сказав Ланселоту, что не видит ничего странного.

Перед ним стояла его бывшая жена, Ольга Репьева.

* * *

Сергей Бабкин женился, когда ему было двадцать четыре года,а Ольге – двадцать. Она была миловидной блондинкой с немного заячьими чертамилица: оттопыренная нижняя губа, чуть раскосые зеленоватые глаза и носикпуговкой. Любовь к кокетству, готовность рассмеяться над любой шуткой и живойхарактер делали ее привлекательной в глазах мужчин, а предусмотрительновыбранный строительный институт гарантированно обеспечивал ее поклонниками –мальчиков на курсе было в два раза больше, чем девочек.