– Кузина, – не оглянувшись, спокойно поправиластажерка, – точно, ношеная одежда – ничего на ней не пришито, ценника нет,штрих-код снят, в магазине так не делают, куда же ее потом девать, когда свитрины снимут?

– Вот и выбросили за ненадобностью, – сказалЖека, – а вы дурью маетесь…

– И потом… – продолжала Галя, полностью игнорируяЖекино замечание, – уж вы меня извините, но ни один продавец манекен втаком виде не выставит. Одежда совсем неподходящая. Сами посудите: свитеркашемировый, бирюзовый, а к нему юбка легкая летняя, малиновая с цветами! Далюбой магазин мигом прогорит, если такое на свои манекены наденет!

– Да ты-то откуда все это знаешь? – заржал Жека.

Сам Валентин едва сдержал улыбку. Слышать такие рассужденияот особы, одетой как клоун в цирке, было, по меньшей мере, забавно.

– Ну, в театре каком-нибудь манекен был нужен… –пробормотал он, стараясь не смотреть на Галину кепку, надетую козырьком назад,и широченные штаны, из-под которых не видно было кроссовок.

– Тогда зачем выбросили? – Галя уставилась нанего, сбросив кепку, рыжие волосы сердито торчали в разные стороны. – Уменя подруга в театре работает – там знаете, какая нищета? Если какой спонсоррасщедрится и даст денег на костюмы и реквизиты, то ему в ножки готовыпоклониться! А тут – манекен, да еще шмотки на нем дорогие! Пробросаются!

– Загадочная история… – Мехреньгин проговорил этотихонько, но Жека услышал.

– Ну все, пошло-поехало! – Он махнул рукой иотошел, схватившись за телефон. – Васильич! Ты где ездишь, ёшь твоюналево!

Жека опасался не напрасно. Всему отделению было известно,как капитан Мехреньгин любит загадки. То есть не то чтобы любит, но если ончего-то не понимал, то терял сон и аппетит и все думал и думал об этомнепонятном. Иногда из таких его мыслей выходило что-то путное, но не всегда.

Вот и сейчас Валентин чувствовал, что загадка манекенаовладела им полностью. Он вздохнул и присел рядом с Галей.

Волосы у манекена были хорошие, густые, красивогокаштанового оттенка с блеском – ясное дело парик, но хорошего качества.

– Парик-то парик… – протянула Галя, – носмотрите…

Она дернула волосы, парик был приклеен. Причем наспех,потому что вблизи стали видны неаккуратные потеки клея.

– «Момент»! – авторитетно заявил Валентин, потянувносом.

Он задрал свитер. Под ним ничего не было, только манекен.

– Бывают некоторые извращенцы, – пояснил онГале, – или ненормальные… Манекен похож на живую женщину, вот они и… Нотогда она была бы полностью одета – белье там, чулки…

– Я тоже об этом подумала, – ничуть не смутившись,ответила девушка, – но здесь не то…

Капитан Мехреньгин и сам чувствовал, что здесь – не то. Онвнимательно ощупал юбку, и в боковом кармане, сильно удивившись, нашелскомканную бумажку. Небольшой такой прямоугольник, отпечатанный не фабричнымспособом, а на обыкновенном принтере на не слишком плотной бумаге.

Капитан разгладил бумажку. Там было всего несколько слов ицифр. «Центр современного дизайна». Набережная адмирала Макарова, дом 10.

И ниже: 22 июня 2007 года, 18.00.

Больше на бумажке ничего не поместилось – ни имени, нифамилии, ни еще какой полезной информации.

– Билет, наверное, на мероприятие…

– Эй, господа сыщики! – крикнул Жека. –Машина внизу! Давайте скорее, а то Васильич еще какого перца подсадит со старойстиральной машиной!

– Мы ее так и оставим? – упавшим голосом спросилаГаля.

– А куда же ее деть? – рассердилсяМехреньгин. – Если с собой везти, так над нами все отделение смеятьсястанет! Ты вот что, одежду давай захватим, на всякий случай…

Галя блеснула глазами и вмиг стянула с манекена свитер июбку, убрав все в неизвестно откуда взявшийся непрозрачный пакет.

Злясь на себя за сентиментальность, Мехреньгин забросалманекен, выглядевший беззащитно и жалко, листьями и хвоей. Билет, найденный вкармане юбки, он сунул в бумажник, зная уже, что долго ему там лежать непридется – как уже говорилось, капитан Мехреньгин очень не любил неразгаданныхпроисшествий.

Однако в отделении выяснилась очень неприятная вещь.Позвонил капитан Стуков и слезно просил подежурить за него, он, дескать, никакне может, поскольку совершенно неожиданно приехала теща и ее нужно встретить.Должна была на следующей неделе, и Стуков заранее отпросился у начальства, а ейвздрогнуло притащиться сейчас, оказия какая-то вышла. И теперь мало того, чтолишних три дня тещу терпеть, так еще и с дежурством проблемы.

Жека как услышал про это, так и сорвался с места, как резвыйконь, так что пришлось оставаться Валентину.

Воскресенье для милиции день тяжелый, это все знают.Некоторые несознательные граждане считают, что выходной дан исключительно длятого, чтобы напиться в стельку. После этого они начинают бурно выяснятьотношения друг с другом и лупцевать своих жен или соседей – кто подвернется.Так что суетится капитану Мехреньгину предстояло с утра до вечера.

Анна Ивановна поставила на лестничную площадку дветяжеленные сумки, перевела дух и протянула было палец к кнопке вызова лифта.Однако лифт не работал – кнопка горела красным светом.

Анна Ивановна застонала в голос. Тащить этакую тяжесть надевятый этаж пешком было выше ее сил. В сумках была с осени убранная в погребкартошка, две банки варенья, да еще огурчики. Все сохранилось отлично, дождалосьвесны, вот только тяжесть несусветная, а лифт не работает, очевидно, опятьгде-то застрял.

Анна Ивановна прислушалась и поглядела наверх. Так и есть:раздавалось равномерное хлопанье автоматических дверей – лифт застрял на второмэтаже. Это было еще не так плохо – можно подняться и убрать из дверей то, чтомешает им закрыться. Стиснув зубы, Анна Ивановна подхватила сумки и устремиласьна второй этаж.

Дверям лифта действительно что-то мешало закрыться, но когдаподслеповатая Анна Ивановна подошла поближе и увидела это что-то, сумки выпалиу нее из рук и лестница огласилась жутким криком. Дверям лифта не давалозакрыться мертвое тело мужчины. Ноги его были в лифте, а голова на лестничнойплощадке, и бурая лужа крови растекалась на грязном бетонном полу причудливымпятном. На крик Анны Ивановны на лестничной площадке открылась всего одна дверь– справа от лифта, да еще за одной дверью раздался басовитый лай схудожественными подвываниями. На пороге своей квартиры стояла молодая, весьмалегкомысленно одетая деваха – Ирка. Ирка работала барменшей в небольшой кафешкенапротив, вся лестница это знала.

Увидев мертвого мужика, Ирка, вместо того чтобы помочь АннеИвановне, сама заорала еще сильнее и чуть не хлопнулась в обморок. Каквпоследствии выяснилось, она не выносила вида крови. Так бы стояли они и орали,если бы снизу не поднимался отставной майор Виктор Степаныч с шестого этажа.