настоящий поцелуй. Йоусия ответил, что она, похоже, действительно вжилась в роль, и Элина его поцеловала.

– Ого, – сказал Йоусия.

Они посмотрели друг на друга.

– Там, в этой сцене, не так, – заметил Йоусия.

– Не так?

– Нет.

И спектакль показался им неинтересным.

С этого момента они все делали вместе. Даже домашние дела, которые раньше были для них смертельно скучными, наполнялись смыслом, когда они принимались за дело вдвоем: сгребали скошенную траву или листья, аккуратно складывали постельное белье после стирки или прибирались в сарае. Их родители немилосердно этим пользовались.

Летом Элина с Йоусия виделись практически ежедневно, и те редкие дни, когда встретиться не удавалось, становились для них мучительным исключением в устоявшемся распорядке.

В конце лета, когда листья берез пожелтели и задул холодный ветер, Элина отвела Йоусия к своим соседям Аско и Эфраиму.

– Наконец-то! – крикнул Эфраим с порога и отправился замешивать тесто для блинов.

Аско церемонно поздоровался с Элиной за руку, как будто никогда ее раньше не видел. Когда Элина представилась, Аско вздрогнул, повернулся спиной и пошел шептаться с Эфраимом. Тот нетерпеливо что-то ответил. Аско отошел и уселся в кресло-качалку в углу комнаты. Он раскачивался, впившись сердитым взглядом в Элину и Йоусия, которые сидели за столом. Эфраим расспрашивал Йоусия о Куйкканиеми, о том, как дела в деревне. Внезапно Аско громким голосом поинтересовался, над чем сейчас колдует мать Элины. И девочка не нашлась что ответить.

Тогда Аско стал рассказывать о помощниках-коргорушах, которых в стародавние времена изготавливали деревенские жители. Их можно было смастерить практически из чего угодно, даже из клубка пряжи. Коргорушей делали для того, чтобы воровать у соседей масло, молоко и зерно. Если коргорушу ловили и портили, то и у того, кто его создал, тоже что-то повреждалось.

– Как вот у этого, – сказал Эфраим и покрутил пальцем у виска, кивнув в сторону Аско.

Затем поставил на стол тарелку с блинами.

– Ну, вперед!

– А коргорушей еще делают? – спросил Йоусия с набитым ртом.

– Нет, – сказал Аско. – Про это договорились между деревнями. От них всем только сплошные беды.

Когда они уходили, Эфраим хлопнул Элину по плечу.

– Чертовски славного парня ты себе сыскала.

Элина и Йоусия направились в Юлияакко. Элина сказала, что Аско раньше и сам делал коргорушей. Это разозлило жителей деревни, и они поломали коргорушей, при этом Аско двинулся памятью. Поэтому Элине приходилось каждый раз снова и снова объяснять Аско, кто она такая, но ее это не смущало, ведь Аско любил рассказывать о прошлом, а мама никогда о нем не рассказывала.

– А что твой отец?

– Папа говорит, что не помнит ничего из того, что было до мамы, он простым лудильщиком был.

У распутья на берегу реки стояла маленькая избушка. У двери сидел мужик и точил косу.

– Кто это? – спросил Йоусия.

– Сова.

– Странное имечко.

– Я его не очень хорошо знаю.

Когда Элина и Йоусия поступили в гимназию, они уже были парой. Держась за руки, они шли по тому же школьному двору, где пережили три самых тяжелых года в своей жизни, – гимназия находилась рядом со школой. Элина и Йоусия были готовы к приставаниям, пересудам и сплетням, но теперь все изменилось – большинство обидчиков поступили в профессиональное училище.

Все годы учебы в гимназии они были неразлучны. Элина не могла понять, как жизнь, до этого такая одинокая, пустая и мрачная, вдруг наполнилась любовью и светом. Увлеченными речами Йоусия, ночами, когда хотелось обнять другого так крепко, чтобы даже кожа не была преградой между ними.

Йоусия прислушивался к Элине и ценил ее мнение. Ждал, пока Элина с трудом облекала свои мысли в слова. Йоусия мог, как и прежде, говорить без умолку. Если его ловили на ошибке, он замолкал и смущался. В практических делах Йоусия был совершенно беспомощен. Элине приходилось помогать ему в самых простых повседневных делах, например, косить траву и чинить лестницу. Родители Йоусия привыкли к его непрактичности и не поручали ему ничего, что могло бы его расстроить.

А вот готовить еду Йоусия любил. Он целыми противнями выпекал булочки, сдобные булки и пирожки, которые они потом поглощали до поздней ночи.

К концу третьего года учебы Элина считала, что знает Йоусия как облупленного. Она могла предугадать его реакцию на любую неприятную неожиданность, будь то лопнувшее колесо велосипеда или плохая оценка за контрольную. Йоусия на все реагировал очень бурно. Конечно, время от времени у них случались конфликты, потому что оба были упрямы, но ссоры всегда заканчивались одинаково. Они лежали на кровати, поглаживая пальцами брови друг другу и бормоча извинения. Ссоры делали их лишь еще более близкими, поэтому слова Йоусия стали для Элины большим потрясением. Это случилось весной перед выпуском из гимназии. Был первый по-настоящему теплый день в том году. Они сидели во дворе перед домом Йоусия и играли в шахматы на перевернутом картофельном ящике.

Йоусия сказал, что им надо познать и других людей.

Сначала у Элины все сжалось внутри. Потом она подумала, что это объясняет, почему Йоусия в тот раз так плохо играл. Уже на седьмом ходу он потерял королеву, чего раньше никогда не случалось. И наконец ее охватил настоящий ужас, когда она осознала значение слов, произнесенных Йоусия. Поняла, что он на самом деле имеет в виду.

– Ты хочешь расстаться со мной?

Йоусия натянул кепку поглубже на голову.

– Да не то чтобы… То есть ну… Да. Но так, ненадолго.

Элина прижала ладони к щекам. Лицо казалось холодным.

– Почему?

– Тебе не кажется странным, что мы собираемся оставаться вместе до конца жизни, не познав никого другого?

– Мне странно, что тебе это странно.

– Я хочу пожить.

– Так мы и живем.

Они планировали общее будущее. Йоусия собирался поступить в художественную школу, а Элина – в лесохозяйственный институт. Отучиться и вернуться сюда, построить дом на берегу реки, обдуваемом легким ветерком. Йоусия увековечит в искусстве местных жителей, да и вообще всех жителей страны, и завоюет признание. А Элина займется беспрецедентными биологическими исследованиями и будет изучать местную природу, прежде всего рыб.

Однако, похоже, этим планам не суждено было сбыться. Элина и Йоусия проговорили до позднего вечера, и потом еще целый день, но Элине так и не удалось переубедить Йоусия. Она устала. И сказала, что, значит, так тому и быть. Она думала, сердце ее разорвется и сама она развалится на куски, как строение, опирающееся на трухлявые балки. Но этого не случилось. Она просто ничего не чувствовала.

Они не общались неделю, и это стало самой долгой разлукой с тех пор, как Элина впервые переступила порог дома Йоусия. Все время она проводила за подготовкой к вступительным экзаменам. Элина подала заявление в лесохозяйственный институт и была уверена, что поступит. Для этого ей не нужно было даже просиживать за учебниками, но, когда Йоусия позвонил и спросил, не