– Хочешь сказать, все десять лет ждала меня и вспоминала? – тихо произносит Артём.

– Нет, такого я сказать не хочу, – пожимаю плечами, но в голосе моём сквозит неприкрытая обида. – Ты же тоже не скучал? Я уверена, у тебя были дела поважнее. Где ты там учился?

– А где училась ты? – игнорирует мой вопрос Артём.

Он начинает раздражаться, из расслабленной позы весь подбирается, садится ровно. Впивается взглядом в моё лицо, как будто не хочет пропустить ни одной обличительной эмоции. Но я и не собираюсь врать. Зачем мне? Если он захотел, и так всё узнает, с его связями, думаю, и не такое возможно. Для меня самое главное – как можно дольше скрывать от всех Надю. После угроз матери это волнует меня больше всего.

– Я забрала документы из Академии Бизнеса и больше никуда не поступила. Хорошо было в Америке? – пытаюсь перевести тему.

Когда мы были вместе, до истории с сомнительной смертью его отца, Артём рассматривал варианты образования в России. Но в Америку летал, так хотел его отец. Настаивал, чтобы сын учился за океаном. После его смерти волю отца Артём исполнил. Я бы могла сказать, что он бросил меня здесь, барахтаться одной в дерьме, в которое вляпались мы оба. Но это было бы нечестно. Я ушла первой. Оставила его после похорон отца одного. Мы сильно поругались. Наговорили друг другу много слов, о которых сейчас, спустя столько лет, я жалею. Ведь всё могло быть по-другому. Мне было восемнадцать, во мне бушевали гормоны и страх, и моя мать давила своим авторитетом. Больше я не хочу совершать ошибки. И на угрозы её не поведусь.

– Неплохо, – сухо отвечает Артём. – Рита не заставила тебя получить высшее образование. Не верю.

– Если ты ещё не понял, – цежу сквозь зубы, – Рита в моей жизни имеет довольно маленький вес.

В моей жизни было много ошибок. Возможно, я ничем не лучше своей матери. Зато сейчас я знаю, что больше ошибаться не хочу. Хочу жить правильно и спокойно. Хочу, чтобы мужчина рядом посмотрел на меня как раньше, хочу станцевать на его эмоциях и, возможно, суметь поселиться в его сердце.

– Ты её не слушаешься, но боишься… – заинтересованно тянет Артём. – Почему?

Неужели он считает, что я ему всё расскажу? Тогда у него будут козыри против меня, а не против Риты.

– Да что за допрос ты устроил? Мне кажется, я к тебе не как к психологу обратилась.

– О, да. Я точно не психолог.

В лифт мы заходим вдвоём. Напряжение между нами нарастает, я чувствую, как раздражение и что-то ещё бежит по моим венам, накаляя меня до предела. Не знаю, чего Артём хотел добиться от меня разговором в машине, но он точно прошёлся по многим моим нервным клеткам. Мы едем на тот же этаж, где были до этого. Заходим в тот же самый номер. И как только за нами с тихим щелчком закрывается дверь, Артём, не включая света, проходит в гостиную. Знакомым движением развязывает галстук, скидывает пиджак и принимается за ремень.

Психологии в Артёме и правда маловато. Никакой прелюдии или предварительной ласки. Сразу к делу. Низ живота тянет приятной тяжестью, а между ног возникает пульсация. Да, я долбаная извращенка, жду секса с мужчиной, которому на меня наплевать. Но сегодня был тяжёлый вечер, мне, как и ему, хочется получить свою разрядку.

26 Глава

В полумраке гостиничного номера улавливаются лишь очертания фигуры Артёма на фоне окна во всю стену. С одиннадцатого этажа открывается вид на ночной город. Дорожные огни, свет от фонарей и из окон напротив делают атмосферу вокруг нас более интимной и романтичной. Только по факту романтикой между нами и не пахнет.

Ёжусь как от холода, обнимая себя за плечи.

Артём не двигается, повернулся ко мне спиной. Мой взгляд скользит по его плечам, обтянутым белой рубашкой. Я бы хотела, чтобы он её снял. Подойти к нему и прикоснуться, провести рукой между лопаток точно так же, как он это делал в своём кабинете, когда я пришла к нему.

Мои ноги как будто приросли к полу. Я всё ещё стою у входной двери и надсадно, часто дышу.

О чём он думает? Его молчание, его закрытость убивают меня!

– Мне раздеться? – я решаюсь подать голос.

– Как хочешь, – бросает этот невозможный мужчина, не оборачиваясь.

– Я хочу в душ!

– Так иди. Думаю, дорогу ты знаешь.

Скрывшись в ванной, я быстро освежаю лицо прохладной водой. Тру шею, разминая её. Мои мышцы чертовски напряжены. Мысли в голове путаются и носятся роем из одной стороны в другую. Мне хочется просто отключиться от происходящего. Отрезать себя от мира, забыть, что за стенами этой комнаты ждёт мужчина, который меня не любит; забыть, что где-то там, за пределами этого отеля, есть женщина, которая меня родила, но матерью мне не стала; забыть – всего на секундочку, что у меня есть дочь, которую я не видела уже две недели, и тоска по ней съедает меня каждый день.

Сбрасываю с себя платье, оставляя его лежать тёмной лужицей на светлом кафеле. Бельё отправляется туда же, и я захожу под тёплые струи тропического дождя душевой.

Артём, наверное, меня ждёт, но я не тороплюсь. Сначала мою голову, медленно намыливая волосы отельным шампунем. Затем подставляю лицо под падающие сверху капли и полностью уничтожаю свой вечерний макияж. Когда нащупываю рукой гель для душа и выдавливаю его себе на руку, мою спину и ягодицы обжигает холодный воздух.

– Ты долго.

Дёргаюсь, пытаясь сморгнуть воду с ресниц и повернуться, но моё тело оказывается припечатано к кафельной плитке. Из груди выкачивается весь воздух, когда рука Артёма скользит вверх по моей талии и останавливается на полушарии груди. Больно и одновременно сладко сжав сосок, мужчина наклоняется к моему уху и хрипло произносит:

– Я устал ждать.

Я чувствую ягодицами его возбуждение и делаю ещё одну робкую попытку повернуться. Вот бы оказаться с ним лицом