— Само собой. Ты думаешь, я в том лесу случайнопоявился и машина у тебя случайно сломалась? Ох, Машка, до чего ты наивная, зачто и люблю… Они, начальство то есть, хотели, шантажируя твоего отца, принудитьего к сотрудничеству. Там, — Сашка ткнул пальцем в потолок, — отличнознали, что он любит тебя больше жизни. Что совершенно естественно. Я тебя, кпримеру, тоже больше жизни люблю, что и доказал сегодня, сидя в бочке.

— Спасибо, — машинально кивнула я.

— Да ерунда, мне это даже в радость. Ну вот, затеялиони это подлое дело, а я, как тебя увидел, сразу понял: не видать мне очереднойзвездочки. Уж как не хотелось в тебя влюбляться, но против судьбы не попрешь. Атам эти козлы вдруг все переиграли, велели брать деньги и когти рвать. —Сашка тяжело вздохнул. — И на те денежки славненько погуляли… Я имею ввиду, мудаки эти, потому что в детский приют они их точно не понесли… —Обиженно махнув рукой, Багров заявил:

— Сволочи продажные… — Обнял меня и закончил свойрассказ:

— В общем, отцы начальники разделили бабки, а меня,значит, в Чечню, чтоб глаза не мозолил. — В этом месте Сашка закручинился,повесил нос и тихо, но с большим чувством продекламировал:

— Я о тебе все думал. И днем и ночью. Особенно, когда вгоспитале лежал…

Потом смахнул слезу, которой не было, обнял меня и отболтовни с ходу перешел к делу. Так как делом Сашка занимался лучше, чем врал,я резко поглупела и даже всплакнула, на минуту представив, что раненый Сашкавалялся в госпитале, а я в это время раскатывала по всяким там Египтам и отдуши веселилась. Я попросила у него прощения за это, и Сашка великодушнопростил. Мы обнялись и вроде бы уснули.

Через полчаса Багров приоткрыл один глаз и Покосился наменя, потом я приоткрыла другой и покосилась на него. Стало ясно: мы любим другдруга.

Утром я возилась в кухне и размышляла. Кое-что израссказанного вчера Сашкой мне не нравилось. Багров вошел, радостно улыбнулся,гаркнул: “С добрым утром, Машка!” — и полез целоваться. А я спросила:

— Саша, а зачем мой отец понадобился ФСБ?

— Я тебе говорил, в каких чинах хожу? — скривилсяон.

— Вроде бы.

— Как видишь, чин у меня совсем дохлый, поэтому “зачем”мне неведомо. Мое дело выполнять приказ.

— Но мнение какое-нибудь у тебя на данный предмет есть?

— Мнение есть. В ФСБ кому-то что-то интересно, а твойотец… я ведь не в обиду, а для общего развития… твой отец в некоторых вопросахбольшой дока. Далее, может, ФСБ деньжата понадобились…

— В каком смысле? — выпучила я глаза.

— В самом банальном, — вздохнул Сашка. —Везде же люди… И в прошлый раз денежками не побрезговали. А ведь человек какустроен: прикормится, во вкус войдет.

— Я тебе не верю, — сказала я.

— Не верь. — Сашка вздохнул и запечалился. —Ты, Машка, газеты читай. Глянь, что творится вокруг. В наше-то время товарищу,с которым двадцать лет плечо к плечу… нет, бок о бок проработал, и то доверятьнельзя. Всё сотню раз на корню перекуплено…

— А как же ты? — нахмурилась я.

— Я? — Сашка шмыгнул носом. — А у меня не вседома, оттого вместо звездочек на погонах дырка в боку.

Дырка, точнее шрам, действительно была, и я загрустила,вглядываясь в Сашкину физиономию. Один малюсенький чертенок выставил лукавуюмордаху, подмигнул и исчез. Тут я вспомнила, что недавно смотрела по телевизоруфильм. Там тоже сотрудники ФСБ занимались очень неблаговидным делом: торговалинаркотиками и даже убили двух своих честных товарищей. Я еще раз посмотрела наСашку, он, заприметив мою печаль, тяжко вздохнул и сказал:

— Времена нынче такие…

Я резала лук, готовясь кормить Багрова, и думала об отце.Зачем он в самом деле мог понадобиться ФСБ? Ничем таким он не занимается… хотядостоверно, чем занимается отец, я не знала и знать не хотела. Может, Юлькуспросить? Глупость, Юлька тоже не знает. Папа с ней о делах не говорит, а еслиона интересуется, смеется: “На базаре любопытной Варваре нос оторвали”.

Ладно, ФСБ или нет, а дело это годичной давности, я в немвряд ли разберусь, так что лучше не забивать голову и сосредоточиться на Сашке.Он не удрал, значит, действительно отдал все деньги, а без денег бежать не сруки, так что в ближайшие дни будет рядом. Однако с Сашкой никогда ничего незнаешь наверняка, поэтому приглядывать за ним стоит. Накормив Багрова, ясказала:

— Мне на работу пора.

— Ты в самом деле работаешь? — искренне удивилсяон. Пришлось рассказать о работе. Сашка порадовался за меня и спросил:

— А можно я тебя встречу?

— Конечно. Приезжай пораньше, мы с тобой поужинаем и поедемдомой.

— Ага, — кивнул он. — Пожалуй, я тебя и наработу отвезу. Делать мне все равно нечего.

Минут через сорок я вошла в свой кабинет и выглянула в окно:Сашка помахал мне рукой и отчалил на моей машине. Здесь уместно было быподумать, а увижу ли я еще свою “девятку”? Однако в Сашку я верила:размениваться на мелочи он не станет.

Машина скрылась за поворотом, а в дверь тихо постучали ивошел Денис, держа под мышкой пакет. Положил его на стол и стал разворачивать.

— Сколько? — спросила я.

— Тридцать, — хмыкнул Денис.

— Отлично. — Я отложила несколько пачек ипридвинула к нему. — Это вам.

Денис вздохнул, сунул деньги в карман и, глядя на меня снекоторой тревогой, осведомился:

— А Павел Сергеевич нам точно головы не оторвет?

— Точно, — заверила я.

— Может, стоит сказать ему?

— Нет, Денис. Это мое личное дело. Он кашлянул,посмотрел с печалью, еще раз вздохнул и удалился. Вслед за ним пришла Юлька.

— Что это? — кивнула она на деньги.

— Ты же видишь. — Я убрала деньги в сейф.

— Откуда? — спросила подружка.

— Багров подарил, то есть он их не дарил, конечно, нотак выходит.

Юлька округлила глаза, и мне пришлось рассказать о“похитителях”, трубе и наручниках. Юлька хохотала до слез, потом смеяться ейнадоело, она неожиданно загрустила и поинтересовалась, внимательно глядя наменя:

— И что теперь?

— Не знаю.

— А вдруг он опять сбежит?