Немного успокоившись, я привела себя в порядок, оделась ипоехала на работу. По дороге слушала радио, злилась и пыталась придумать дляБагрова достойную кару.

Вот тут он как раз и появился, то есть то, что это Сашка, японяла не сразу. Свернула в переулок, и вдруг, Бог знает откуда, выскочила“шестерка”, отрезая от меня чахлый поток машин, точнее, машина была одна, ноповела себя в высшей степени странно. Вместо того чтобы, приоткрыв окно,матерно обругать водителя “шестерки” и подождать, когда он пере — а станетвести себя как придурок, следовавшая за мной видавшая виды “девятка” резкозатормозила, из ее салона выскочили трое ребят и принялись палить по“шестерке”. Я в это время, приткнувшись к тротуару метрах в тридцати от них,смелела, открыв рот, и честно пыталась понять, что это такое творится.

Тут дверь “шестерки” распахнулась, на асфальт вывалилсяБагров, на четвереньках достиг моей машины и рявкнул: “Гони!” Дважды повторятьему не пришлось. Кажется, типы с “девятки” еще стреляли, но я так громкостучала зубами, что утверждать это наверняка не могу.

— Куда? — догадалась спросить я, вылетая напроспект.

— Переулками, в сторону речного вокзала, тамзатеряемся, — ответил он, убирая в наплечную кобуру пистолет, которыйдержал в руке.

Выглядел Сашка чрезвычайно серьезно и деловито. Был собран,подтянут и сейчас походил не на Штирлица, а на моего любимого Стивена Сигала,только без косички. Поглядывал в окна, хмурился, и чувствовалась в нем большаярешимость сражаться со всем миром. Про себя я знала точно: не только решимости,но и просто такого желания у меня нет, оттого на Сашку смотрела с тоской и дажес отчаянием.

— Сашенька, что ж это такое? — спускаясь к речномувокзалу, смогла спросить я.

— Плохи дела, Машка, — став еще суровее, ответилон.

— Да? — Что еще сказать, я не знала и продолжалатаращить глаза.

— Машину где-нибудь укроем и махнем на катере, —заявил Багров.

— Куда? — растерялась я. — Махнем то есть?

— Куда угодно. Лишь бы из города. Сейчас здесь опасно.

Катер отходил через пять минут. Мы едва успели устроиться напалубе, как последовала команда, и белоснежный красавец не спеша поплыл вдольберега.

— Красота, — вертя головой по сторонам, заявилСашка с глубоким вздохом.

— Да… — согласилась я, сграбастала его руку, на всякийслучай придвигаясь к нему поближе.

Вскоре мы высадились на каком-то островке, узнав, что назадкатер пойдет через полтора часа. Желающих поробин-зонничать в тот день большене было, и мы, судя по всему, остались в абсолютном одиночестве. Прошлись песчанойтропинкой между кустов и вскоре очутились на пляже. Сашка снял куртку,расстелил ее для меня и сам расположился по соседству. Кобура под мышкойвызывала некоторое беспокойство, я поглядела на нее, поерзала и попросила:

— Сашка, дай посмотреть пистолет.

— Это не игрушка, — сурово ответил он.

— Ну чего ты? — обиделась я. — Я оружиетолько в кино видела, интересно же.

Сашка неодобрительно покачал головой, но пистолет достал ипротянул мне, а я могла с изумлением констатировать его подозрительную легкость,но умничать не стала, поскольку оружие в руках держала впервые в жизни.

Тут кое-что привлекло мое внимание.

На рукоятке пистолета была табличка с гравировкой “БагровуА.С. за мужество и доблесть. Комбриг Колун”. Я моргнула, посмотрела на Сашку исказала:

— Знакомая фамилия.

— Моя?

— Нет. Этого… комбрига.

— А… Фамилия довольно распространенная, — кивнулон, а я вздохнула и сказала:

— Может, окунемся? Водичка, должно быть, теплая.

Пока Багров раздумывал, что на это ответить, со стороныгорода появилась моторка. Она возвестила о себе громким тарахтеньем. Сашкавскочил, взобрался на пригорок, потом кубарем скатился с него и, чертыхаясь,схватил меня за руку, затравленно оглядываясь по сторонам.

— Что? — ополоумев от всего этого, пролепетала я.

— Это они. Надо уходить. Моторка между тем причаливалак противоположной стороне острова.

— Куда уходить? — вытаращила я глаза. Островсовсем маленький, и что там имел в виду Сашка, понять было непросто.

— Сматываться надо, — пояснил он, тыча пальцем вберег реки, который был виден, и даже вполне отчетливо, но какая мне с этогорадость, если плавать я не умею? Тут и Сашка вспомнил про это, посмотрел стоской на меня, а потом на кусты у пригорка.

— Вот черт, а… — выругался он, а я напомнила:

— У тебя пистолет.

— Какой от него толк… да и не могу я в своих стрелять,хоть они и сволочи.

— Саша, давай я в кустах спрячусь, а ты уходи. Онирешат, мы вместе и…

— Чтоб я тебя бросил? — возмутился он, ухватилменя за руку и повел в воду. — Ты, главное, не бойся и держись за меня.

— Сашка, мы утонем, — попыталась взвизгнуть я.

— Нет. Держись за мои плечи и ничего не бойся.

В целом мне заплыв даже понравился. Я старалась помогатьСашке, то есть шевелила ногами и не очень давила на плечи. Расстояние до берегаон преодолел в рекордно короткое время. Пока типы осматривали остров, мы ужевыбрались на берег, так что, когда моторка вновь затрещала на всю округу, меняэто вовсе не испугало.

Мы пробрались сквозь заросли ивы, нашли чудесную полянку ивысушили одежду, а потом пешком направились в город Тропинка петляла междуогородами, Сашка бодро вышагивал по ней, а я вприпрыжку неслась следом.

Выбравшись на окраину, мы перекусили в первом кафе. Багровявно был озабочен, о чем-то думал, ел мало, хотя обычно аппетит у негонеплохой.

— Саш, ты мне так ничего и не объяснил, — тихонькосказала я, взяв его за руку. — Может, сходим к папе? Папа поможет…

— Тут все гораздо хуже, — в ответ покачал онголовой. — Эти сволочи что-то затеяли. Боюсь, твой отец в опасности.

— Как это? — приоткрыла я рот.

— Они решили опять похитить тебя, следовательно, у нихесть какой-то план. Сама по себе ты не можешь им быть интересна, значит, намушке у них отец.

Я тоже нахмурилась и уставилась на

Сашку. Никакого намека на чертей в глазах.