Двое других парней развили к этому моменту бурнуюдеятельность. Кое-какие приготовления мне очень не понравились. Метрах в десятиот нас лежала здоровенная такая катушка с намотанным на ней кабелем. Катушкусдвинули в сторону, и под ней обнаружилась железная труба, шириной примерно сдеревенский колодец. Даже с моего места было видно, что труба почти доверху заполненаводой, до соприкосновения с катушкой оставалось не более полуметра пустогопространства.

— Ну что, Багров, — весело спросил шатен, —надумал?

— В каком смысле? — удивился Сашка, заметнопечалясь.

— В смысле наших денег.

— Какие деньги, мужики? — заволновался он. —Провалиться мне на этом месте, если за душой есть хоть копейка. Да и откуда ейвзяться?

— Да ну? — обрадовался шатен. Расскажи нам просвою бедность. Может, ты на завод устроился гайки крутить за пару сотен?

— Нет, — помотал головой Сашка. — Я в вашемгороде проездом. К тому же с пустыми карманами. В дороге поиздержался. Вот хотьубейте…

— И убьем, не печалься. А бедность нам твоя известна…Не ты ли ее папашу в прошлом году обул? Сведения из достоверных источников. Гдеденьги, придурок?

— Вон оно что! — обрадовался Сашка. — Нашел,что вспомнить. Сам говоришь: в прошлом году. Это триста шестьдесят пять дней.Да и много ли там было? Туда-сюда, девочки, картишки… Мамой кклянусь — ни грошаза душой. — Сашка повернулся ко мне, зыркнул глазами и прошипел:

— Твоя работа?

— С ума ты сошел, что ли? — вытаращила я глаза.

— Ладно, Багров, кончай базарить, — оченьнатурально вздохнул шатен. — Лезь в колодец.

Сашка поморщился и сделал попытку воспротивиться чужимнамерениям, за что мгновенно получил по затылку и коленям, устроился наасфальте и застонал.

Шатен весьма невежливо ткнул его ногой в живот ипоинтересовался:

— Может, тебе для начала руки-ноги переломать?

— Не надо, — заверил Сашка.

— Тогда лезь, — кивнул тот. И Сашка полез вколодец. Со скованными за спиной руками это практически цирковой номер. Сашканахлебался воды, отплевывался, дышал с трудом, но, упираясь руками и ногами встены трубы, смог держать голову на поверхности. Шатен взирал на это слюбопытством. — Значит, так, Багров. Умника из себя строить завязывай.Деньги ее папаши — его проблемы, хотя мне бы они очень пригодились в качествекомпенсации за моральный ущерб, причиненный тобой, потому как ты, видно, не вкурсе, а дела такие: твой дружок Исмаилов, чтоб его черти слопали, очень мнезадолжал и помер не ко времени. Улавливаешь? Верни деньги, гад, иначе загнешьсяв этой трубе.

— Спятили, — вытаращил глаза Сашка. — Ни окаких деньгах я знать не знаю. Приехал на похороны друга. Между прочим, хоронилна свои кровные…

Договорить ему не дали: шатен с дружком сдвинули катушку напрежнее место, напутствовав Сашку:

— Одумаешься, позови..

Мужики приготовились ждать, устроившись кто как смог. Шатен,к примеру, сел в машину, выставив ноги наружу и кивнул мне, мол, садись рядом,будь как дома, но я предпочла остаться на месте, замерев соляным столбом и, неотрываясь, глядела на катушку, под которой была труба, а в трубе Сашка. К этомувремени он заскучал и, как видно, для поднятия духа запел “Раскинулось морешироко”. Пел не очень правильно, но с чувством.

Парни рядом курили и усмехались. Переслушав весь Сашкинрепертуар по морской тематике, они выждали еще немного и подошли к трубе.

— Багров, — позвал шатен, — как тебе там?

— Нормально, — отозвался Сашка и исполнил что-толирическое, о любви. Хватило его на час. Парни за это время тоже заскучали, каквидно, их музыкальные вкусы не соответствовали Сашкиным, и вновь отодвинуликатушку.

Хоть Багров и храбрился, но выглядел скверно. Силы его былиявно на исходе, он замерз, посинел и заметно дрожал.

— Ну что ты дурака валяешь? — укоризненно спросилшатен. — Ведь сдохнешь в этой трубе. Пошто тебе тогда и деньги?

— Если сдохну, ты тоже не увидишь денег, —свредничал Сашка.

— Пусть так, зато я буду на своих ножках бегать, а тысвои протянешь.

Катушку водрузили на место, и парни вновь закурили. Сашка непел и вообще не подавал признаков жизни. Это меня очень беспокоило. Шатенподошел к трубе и начал приставать к Багрову:

— Эй, герой, советую тебе правильно рассчитать своисилы. Потому что прежде, чем я тебя вытащу из трубы, кому-то из моих ребятпридется съездить за денежками. Вряд ли они обернутся за пять минут. Будеточень обидно, если ты ненароком сыграешь в ящик. Я успел тебя полюбить, ужбольно голос приятный…

— Да пошел ты… — ответил Сашка и начал свистеть,хватило его минут на пять, и он вновь притих.

— Вот сукин сын, — покачал головой шатен, позвалсвоих парней, пошептался, после чего катушку сдвинули, а Сашку, как кота зашкирку, вытащили из трубы. Стоять на ногах он не мог, рухнул на асфальт,вытянул ноги и стонал, смешно сморщившись. Впрочем, смешно не было. Ни мне, ниСашке. — Нудный ты тип, Багров, — опечалился шатен и кивнулмне. — Ну-ка, иди сюда, детка. — Я на всякий случай побледнела исделала пару шагов назад. — Давай-давай! Видишь, выдохся твой приятель,придется тебе малость посидеть за него.

— В трубе? — пролепетала я. — Извините, но яне умею плавать.

— Выходит, не повезло тебе. Парень сгреб меня зашиворот, невероятно легко приподнял и швырнул в трубу. Я ухватилась руками заее края, в ужасе забыв даже заорать погромче, шевелила ногами и таращила глаза.Сообразив, что катушку сейчас водрузят прямо на мою голову и руки, я беззвучнозаревела, с твердым намерением моментально скончаться.

Сашка встал на четвереньки, посмотрел в мою сторону исказал:

— Вытащи ее оттуда.

— Конечно. Как только ты мне скажешь, где деньги. Нескажешь — твое дело. Только потом не вали с больной головы на здоровую:загнется девчонка — твоя вина.

— Ее отец тебя на куски разрежет, — с отчаяниемпроронил Багров.

— Очень даже может быть. Потому я хочу получить своиденежки и поскорее смыться.

Белый свет сузился для меня до размеров щели, а Сашказаорал:

— Вытащи ее! Деньги в квартире Тимура!

— Врешь, гад. Мы там все перерыли.