Птицелюди были сильны, но от такого мертвого груза — термин,хоть и не нравился Уэллену в применении к собственной особе, точнее всегоотражал положение дел — устанет кто угодно. С течением времени солнце медленноописывало дугу, перемещаясь вправо от ученого, и это означало, что отряддвижется почти точно на юг. Уэллен надеялся, что они прибудут на место дотемноты. Ему вовсе не улыбалось лететь, не видя ничего вокруг, или же ночеватьв каком-нибудь неизвестном лесу. Бояться, конечно, было глупо — ведь птицелюди,без сомнения, знали, что делали, — однако пережитого Уэлленом наверняка хватилобы любому. Сейчас ему хотелось только одного: укрыться на время от всего мира вкаком-нибудь безопасном месте.

Голова его начала болезненно ныть. Уэллен поморщился, подумав,что головная боль в сравнении со всеми предшествовавшими ей бедами — всего лишьмелкая неприятность.

Словно в ответ на его мысли, боль сделалась сильнее и вскорестала просто-таки невыносимой. И может быть, поэтому Уэллен почти несомневался, что она означает предостережение.

Он быстро оглянулся, едва не вывернувшись из когтей своихносильщиков. Один из искателей прикрикнул на него — несомненно, напоминая отом, что люди не умеют летать, а посему лучше не вертеться. Мотая головой,Уэллен пытался дать понять: поблизости что-то неладно. Птицечеловек заморгал ивновь сосредоточился на полете.

Прочие искатели тоже без всякой опаски летели вперед.Пожалуй, этого должно было быть достаточно для спокойствия — ведь они зналисвою родную землю гораздо лучше него. Однако предупреждающая боль не проходила.Уэллен взглянул вниз, подумав, что опасность может таиться там. С такойневероятной высоты открывался превосходный вид на многие мили вокруг, но самымопасным из всего, замеченного им, оказалась стайка мелких драконов вокругкакой-то падали. Принадлежавшие к бескрылой разновидности и явно медлительныево всех отношениях, они вряд ли могли представлять собою угрозу.

Что же такого, кроме падения, могло ему угрожать? Уэлленпопробовал глянуть вверх, но носильщики держали его под таким углом, что онсмог рассмотреть лишь участок неба впереди стаи. Начав вертеться, он вполне могвывернуться из когтей носильщиков, что в данной ситуации было бы крайненежелательно. Где же искать возможную опасность?

Наконец, не в силах противостоять непрестанномубеспокойству, он осторожно повернулся так, чтобы увидеть больше. Державшие егоискатели заклекотали, но он только покачал головой. Попытку нельзя было назватьуспешной — другое дело, если бы голова могла совершить полный оборот, — ноУэллен сумел разглядеть облака над головой и позади.

Прищурившись, он вгляделся повнимательней. В такой же точнооблачной завесе прятался дракон, погубивший его товарищей…

Более он не мог так рисковать. Снова завертевшись, чтобыпривлечь внимание птицелюдей, он закричал:

— Облака! Мне кажется, среди них что-то есть!

Искатель лишь взглянул на него, по обыкновению склонивголову. Ученый повторил предостережение, гадая, понимает ли птицечеловек егослова. Подтверждений тому, что все искатели понимают Общий язык, не имелось.Его удивляло даже то, что люди древнего континента до сих пор говорят на том жеязыке. Отчего бы это?

Все вопросы — после! — прикрикнул он на ученого в себе.

Его носильщики переглянулись, возможно, беседуя всвойственной их народу безмолвной манере, но больше ничего не произошло. Еслиони и обсуждали его предупреждение, то либо не поверили, либо не сочли егодостаточно важным. Возможно, они даже знали все заранее и теперь простопытались заманить возможных наблюдателей в какую-либо скрытую до поры ловушку.Ученый надеялся на это, но в глубине души не верил.

Через несколько минут стая начала снижаться. Всматриваясь внесущуюся навстречу землю, ученый пытался определить, где они приземлятся, ноне видел ничего, кроме холмов и леса. Значит, еще одна промежуточная остановка.Он быстро оглядел окрестности и заметил подальше к юго-востоку ряд холмов. Иходнообразие наталкивало на мысль, что это те самые холмы, где Сумрак впервыеспас его от пожирателей падали.

Интересно, что пришло чародею в голову, когда он очнулся отвоспоминаний. Или он предается им и сейчас, все еще беседуя с давно умершимитоварищами?

Какую бы опасность ни представлял собою древний колдун,Уэллен не мог избавиться от жалости к нему. Представить только долгие годыстраха и неуверенности, прожитые им…

Ноги его коснулись земли, и это заставило забыть о Сумраке.Носильщики, убедившись, что инерция не заставит ученого споткнуться и упасть,отпустили его. Вокруг опускались на землю прочие птицелюди. Ни один из них неказался обеспокоенным — чего нельзя было сказать об ученом. Внезапно обретеннаяспособность чувствовать опасность — пусть пока очень неопределенная — еще ниразу не подводила. Всякий раз, сколь бы отдаленной ни была угроза, онаоказывалась реальной.

Получив наконец возможность размять ноги, Уэллен методичноперебрал возможные причины. Отчего он может ощущать опасность, не видя ее?Во-первых, потому что ее просто нет. Во-вторых, потому что она — далеко… нет,не похоже. В-третьих… Он прошелся по земле, пытаясь думать на ходу. В-третьих…

Потому что опасность не хочет, чтобы ее видели? ПещераСумрака была укрыта заклинанием, и все же он, Уэллен, мог видеть сквозь завесу,к немалому удивлению чародея. Это означает, что он наделен отнюдь непосредственными задатками. А возможно ли проделать нечто подобное и сейчас?

Не вполне понимая, что надлежит делать, но горя желаниемпровести опыт; Уэллен Бедлам полностью распахнул свое сознание. Он не былслишком сосредоточен, когда пробил заклятие Сумрака, и это наводило на мысль,что и сейчас чрезмерные старания, как это часто бывает, скорее всего, приведутк поражению. А вот если он просто доверится смутным ощущениям и позволит имвести себя, может, что-то и получится…

К собственному удивлению он обнаружил, что взгляд егообращается на восток и поднимается к небу. Сознательных усилий он к этому неприлагал — все происходило само собой. И все же он по-прежнему ничего не видел,сколько ни всматривался. Сомнения вернулись с новой силой.

Затем в небе начали обретать форму неясные силуэты. Он немог сказать, что это такое, но видел, что расстояние между ними и стаейптицелюдей сокращается — и весьма быстро.

Схватив за плечо ближайшего искателя, он указал на небо: —На нас нападают!