Пуаро схватил свою шляпу, лихо подкрутил усы и, тщательносмахнув с рукава воображаемую пылинку, жестом пригласил меня следовать за ним.Мы присоединились к детективам и направились в Стайлз-Корт.

Появление в доме двух людей из Скотленд-Ярда стало для егообитателей в некоторой степени шоком. Особенно для Джона, хотя, разумеется,после такого вердикта он прекрасно понимал, что раскрытие преступления – этолишь дело времени. И все-таки присутствие детективов открыло ему истинноеположение лучше, чем что-либо другое.

Когда мы поднимались по лестнице, Пуаро тихо посовещался очем-то с Джеппом, и тот попросил, чтобы все присутствующие в доме, кроме слуг,собрались вместе в гостиной. Я понял значение этого распоряжения – Пуаронамеревался подтвердить свои слова.

Лично я не был настроен оптимистически. У Пуаро могли бытьсвои причины для веры в невиновность мистера Инглторпа, но такому человеку, какСаммерхэй, потребовались бы веские доказательства, а я сомневался в том, чтоПуаро мог их предъявить.

Вскоре все мы собрались в гостиной, и Джепп закрыл дверь.Пуаро любезно поставил для каждого стул. Представители Скотленд-Ярда привлекаливсеобщее внимание. Мне показалось, мы впервые осознали, что все это не дурнойсон, а реальность. Нам приходилось читать о подобных вещах… Теперь мы самистали актерами в этой драме. Завтра по всей Англии газеты разнесут ее подкричащими заголовками: «Таинственная трагедия в Эссексе», «Богатая ледиотравлена».

Будут опубликованы фотографии Стайлз-Корт, снимки членовсемьи… Местный фотограф не терял времени даром! Все, о чем мы сотни раз читалив газетах, то, что случалось с другими людьми, но не с нами… А теперь убийствопроизошло в этом доме и появились «инспекторы криминальной полиции, расследующиепреступление». Эта хорошо известная стандартная фраза промелькнула в моейголове, прежде чем Пуаро приступил к делу.

По-моему, всех удивило, что эту инициативу взял на себяименно он, а не один из официальных детективов.

– Mesdames и messieurs![39] – началПуаро, кланяясь, будто знаменитость перед началом лекции. – Я попросил васвсех собраться здесь, преследуя определенную цель, которая касается мистераАлфреда Инглторпа…

Инглторп сидел в некотором отдалении от остальных (я думаю,каждый бессознательно чуть отодвинул от него свой стул) и слегка вздрогнул,услышав свое имя.

– Мистер Инглторп, – обратился к немуПуаро, – на этом доме лежит мрачная тень – тень убийства.

Инглторп с печальным видом кивнул.

– Моя бедная жена… – пробормотал он. – БеднаяЭмили! Это ужасно!

– Не думаю, мсье, – многозначительно заявилПуаро, – что вы вполне осознаете, насколько ужасно это может оказаться длявас. – Но так как было не похоже, что Алфред Инглторп его понял, добавил:– Мистер Инглторп, вы находитесь в большой опасности.

Оба детектива беспокойно зашевелились. Я чувствовал, что суст суперинтенданта Саммерхэя готово сорваться официальное предупреждение:«Все, что вы скажете, будет использовано в качестве свидетельства против вас».

– Теперь вы понимаете, мсье? – спросил Пуаро.

– Нет. Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, – нарочито четко произнесмаленький бельгиец, – что вы подозреваетесь в отравлении вашей жены.

У всех присутствовавших перехватило дыхание от обвинения,высказанного прямо, без обиняков.

– Господи! – выкрикнул, вскакивая,Инглторп. – Какая чудовищная мысль! Я… отравил мою дорогую Эмили?!

– Не думаю, – проговорил Пуаро, пристальнонаблюдая за ним, – что вы вполне осознали то неблагоприятное впечатление,которое ваши показания произвели во время дознания. Мистер Инглторп, теперь,когда вы поняли серьезность того, что я вам сказал, вы все равно отказываетесьсообщить, где были в шесть часов вечера в понедельник?

Алфред Инглторп со стоном опустился на стул и закрыл лицоруками. Пуаро подошел и остановился рядом с ним.

– Говорите! – потребовал он угрожающим тоном.

Инглторп с видимым усилием отнял руки от лица и поднялголову. Затем нарочито медленно ею покачал.

– Вы не будете говорить? – настаивал Пуаро.

– Нет. Я не верю, что кто-нибудь может быть настолькочудовищным, чтобы обвинить меня.

Пуаро задумчиво кивнул, словно принял определенное решение.

– Soit![40] – воскликнул он. – Втаком случае за вас должен говорить я!

Алфред Инглторп снова вскочил со стула:

– Вы? Как вы можете говорить? Вы не знаете… – Онрезко остановился.

– Mesdames и messieurs! – обратился Пуаро кприсутствовавшим. – Говорить буду я! Послушайте! Я, Эркюль Пуаро,утверждаю, что мужчина, который вошел в аптеку в шесть часов вечера в прошлоевоскресенье и купил стрихнин, не был мистером Инглторпом, ибо в шесть часоввечера этого дня мистер Инглторп сопровождал миссис Рэйкс в ее дом на соседнейферме. Я могу предъявить не менее пяти свидетелей, готовых показать подприсягой, что видели их вдвоем в шесть часов (или немного позднее), а, как вамизвестно, «Аббей фарм», где работает миссис Рэйкс, находится по крайней мере вдвух с половиной милях от деревни. Алиби мистера Инглторпа абсолютно неподлежит сомнению!

В гостиной наступила полнейшая тишина. Все были поражены.Джепп, удивленный меньше других, заговорил первым.

– Господи! – воскликнул он. – Вы простовеликолепны! Тут нет ошибки, мистер Пуаро? Надеюсь, ваши сведения надежны?

– Voilà! Я приготовил список: имена и адреса.Вы, разумеется, должны сами встретиться с этими людьми, и тогда сможетеубедиться, что все верно.

– Я в этом убежден! – Джепп понизил голос. –И очень вам признателен. Если бы мы его арестовали… То-то попали бы пальцем внебо! Однако извините меня, сэр, – обратился он к АлфредуИнглторпу, – почему вы не могли сказать все это на дознании?

– Я вам отвечу почему, – перебил его Пуаро. –Ходили определенные слухи…

– В высшей степени злобные и абсолютнонедостоверные! – в свою очередь возбужденно перебил его Алфред Инглторп.

– …и мистер Инглторп был очень озабочен тем, чтобыскандал не возобновился именно теперь. Я прав? – закончил Пуаро.

– Вполне, – кивнул Инглторп. – Еще несостоялись похороны, и тело моей бедной Эмили не предали земле. Развеудивительно, что я хотел, чтобы лживые слухи не возобновились!