— Да, это надо видеть собственными глазами, —снисходительно обронил Марк Донатович. — Идемте, что вы всёостанавливаетесь? Время, время!

До стационара было уже рукой подать. Глядя на тропическиедеревца в кадках, на плазменный телевизор в холле, Фандорин спросил:

— Скажите, а на какие средства содержится этапрекрасная клиника?

— Не клиника. Научно-исследовательский центр, —поправил его Зиц. — Первоначально мы существовали исключительно на частныепожертвования. У нас есть главный спонсор. Он и сам давал деньги, и, главное,помогал привлечь средства других состоятельных людей. Но теперь мы достигли европейскойизвестности и вышли на самоокупаемость. Собственно, уже и прибыль даем. За счетвыполнения различных заказных исследований и программ… Ну вот мы и пришли.

Он остановился перед стеклянной матовой дверью, однако вошелне сразу. Потер пальцами виски, будто хотел сосредоточиться илисконцентрировать волю. Потом обнял Сашу за плечо:

— Мужайся, деточка. Как говорят французы: «Кураж!»

А Нике и Вале сказал:

— Опасаться нечего. Палата специально оборудована.

На душе у Николаса, и так одолеваемого нехорошимпредчувствием, стало совсем тревожно.

— Погодите, — начал он. — Что значит«специально оборудована»? И почему мы должны чего-то опаса…

— А-а! — воскликнул доктор, глядя мимонего. — Аркадий Сергеевич! Уже приехали? Это и есть наш спонсор, о которомя вам говорил, — вполголоса объяснил он Вале и поспешил навстречу троице,появившейся из-за угла: двое мужчин и подросток.

— Вот, Николай Александрович, становитесь спонсором, ик вам тоже люди потянутся, — прокомментировала бегство главврачаВаля. — А так ваш номер шестнадцать, стойте и ждите.

Спонсор Аркадий Сергеевич не сделал ни одного движениянавстречу доктору. Этот человек явно привык, чтобы к нему кидались, причем совсех ног. Даже вальяжный Зиц-Коровин поневоле перешел на полурысцу. Правда,этот несолидный аллюр получился у Марка Донатовича не подобострастным, а этакимпорывисто-энтузиастическим.

— Приветствую светило отечественной и мировоймедицины, — с улыбкой протянул руку Большой Человек.

Собственно, это был не просто Большой Человек, но еще игосударственный муж — Николас разглядел на пиджаке трехцветный депутатскийзначок, официальность которого несколько смягчалась курительной трубкой,торчавшей из нагрудного кармана.

Рост, стать, спокойный взгляд, модуляции голоса — всёсвидетельствовало о крупнокалиберности Аркадия Сергеевича. Такой, наверное, и вдетском саду выглядел маленьким начальником.

Сопровождали спонсора двое: паренек в бейсбольной кепкезадом наперед и невысокий крепыш в черном костюме. Профессию крепыша выдалцепкий, обшаривающий взгляд, которым тот окинул Фандорина и его спутниц.Понятно — телохранитель. Нарочно, что ли, депутат такого коротышку подобрал —дабы смотреться еще величественней?

Но если это охранник, почему он стоит за единой у мальчика?Странно.

И мальчик тоже какой-то странноватый, на головастика похож.Да нет, присмотрелся Николас — просто у него волосы убраны под шапку, оттогоголова и кажется несоразмерно большой.

Марк Донатович почтительно поздоровался с депутатом, наохранника не взглянул, а подростка просто похлопал по груди — на ней красовалсялоготип футбольного клуба ЦСКА. Ника заметил, как по нервному лицу мальчикапробежала брезгливая гримаска.

О чем они между собой разговаривали, Фандорин старался неслушать — неудобно. Но кое-какие обрывки всё же долетали.

— …И головные боли как рукой снимет, — говорилЗиц, продолжая поглаживать паренька.

Тот сделал полшажка в сторону — отодвинулся.

— На ангела похож, — тихонько прошептала Николасуна ухо Саша.

— Разве ангелы болеют за ЦСКА? — пошутил Фандорин,уже знакомый с этим выражением ее лица. Когда она говорила о Господе илиангелах, брови у нее приподнимались, а в глазах появлялся мечтательный блеск.

Держался паренек совсем не по-ангельски. Доктор его о чем-тоспрашивал, а он глядел в сторону, шмыгал носом, отвечал что-то сквозь зубы,нехотя.

Тем временем Аркадий Сергеевич перевел свой царственный взорна Николаса и его спутниц — удостоил заметить, по-другому этот неспешныйповорот головы не назовешь.

— А, Саша, ну как дела у папы? — сказал он и — очудо — сам двинулся в эту сторону.

— Здравствуйте, Аркадий Сергеевич. Неважно, —печально ответила девочка.

Выходит, они знакомы?

Охранник за депутатом не пошел, лишь посмотрел на Николасаеще раз — очень внимательно. Прищуренные глаза светились неистовым огнем, откоторого Фандорин поежился. Такой взгляд бывает у сторожевого пса, которыйникогда не лает, но от которого лучше держаться подальше — накинется безпредупреждения и вцепится намертво.

— Ничего, всё образуется. Главное, папа жив. А МаркДонатович его вылечит, он ведь у нас волшебник.

Обращался спонсор к девушке, но смотрел при этом наНиколаса, как бы спрашивая: а ты что за фрукт, почему здесь?

Ника представился, отрекомендовался «Сашиным знакомым» — исам на себя разозлился, что поддался властной ауре Большого Человека.

Хорошо, Валя поддержала реноме — талантливо сыграла человекасвиты. Подняла руку — мол, не такая я персона, чтобы называть свое имя — и,изобразив почтительный полупоклон в сторону шефа, сказала:

— Я референт Николая Александровича.

Спонсор кивнул. Очевидно, в его кругу всякого мало-мальскиприличного человека обязательно кто-нибудь сопровождал — не телохранитель, такреферент или ассистент.

— Аркадий Сергеевич Сивуха, — пожал он рукуНиколасу. — Фамилия такая.

Донесся резкий мальчишеский голос:

— Послушайте, не трогайте меня, а?

Это мальчик в очередной раз увернулся от покровительственнойдлани главврача — теперь уже с нескрываемым раздражением.

— Это не то, что вы подумали, — сказал Сивуха,заметив взгляд Николаса. — Да, Олег проходит здесь курс лечения, но спсихикой у него всё в порядке. Мой сын не шизофреник и не умственно отсталый. Унего проблема противоположного свойства. Мальчик — гений, а это очень тяжелаянагрузка для личности.

— А-а, ваш сын — пациент доктора Зица? — протянулФандорин. — Так вот почему вы спонсируете эту клинику.