Или еще раньше — когда в дверь офиса 13-а позвонилободранный юноша со стопкой бумаги под мышкой.

И вообще, мужское ли это дело — бегать от судьбы?

Валя изумленно смотрела на молчащего шефа.

— Николай Александрович, а чего такого? Сгоняем,посмотрим. Интересно же!

Ей-то что. Она, ходячая небылица, в фантастическом миречувствовала себя, как дома.

Николасу случалось бывать в постсоветских больницах, и онрассчитывал увидеть огромный корпус из грязно-белых панелей. Расположен онбудет где-нибудь у Кольцевой автодороги, внутри будет пахнуть дезинфекцией икислой капустой, по коридору не пройти — все заставлено койками, потому что впалатах не хватает мест. Ничего не попишешь — бесплатная медицина. Дареномуконю в зубы не смотрят.

Но в больнице, куда они приехали с Сашей Морозовой, всё былоиначе.

Во-первых, находилась она не на окраине, а в самом центрестолицы, на так называемом Золотом острове, почти напротив Кремля.

Во-вторых, больница была маленькая: на улицу выходилотрехэтажное здание в модном стиле «техно», с обеих сторон к нему подступалаограда, за которой зеленели деревья.

Ну и наконец, в сущности, никакая это была не больница.«Научно-исследовательский центр физиологии мозга» — вот что значилось наослепительно сияющей табличке.

И внутри всё оказалось очень прилично.

Просторный вестибюль с кожаными креслами, мраморная стойка,за которой дежурили две элегантные девицы в фисташковых комбинезончиках. Однастрекотала по телефону:

— C'est de la part de qui? …Ah, oui, madame, bien sur.[3]

Другая, приветливо улыбаясь, спросила:

— Чем я могу вам помочь? — И когда Саша сказала«мы к Марку Донатовичу», улыбнулась еще шире. — Минуточку. Присядьте.

— Гламурненькая больничка. Настоящийбизнес-класс, — одобрила заведение Валя, беря со столика лакированныйжурнал и усаживаясь. — Не экономят на персонале. И правильно. Ресепшн —лицо фирмы.

Пожилая медсестра, прокатившая мимо пациента в хромированномкресле, Вале тоже понравилась.

— Всё у них по уму. Для понта — цыпули, для дела —бабули.

— Послушайте, Саша, — не выдержал Ника. — Выговорили, что денег нет и за брата платить нечем. Но я представляю, во сколькообходится лечение в этом дворце.

Девушка, нервно переминавшаяся с ноги на ногу, тихо сказала:

— Ни во сколько… Марк Донатович, это главврач, взялпапу, потому что необычный диагноз. — Ее личико дернулось. — Тут спациентов вообще денег не берут, это же исследовательский центр.

— Чего необычного-то? — удивилась Валя. —Подумаешь, по башке стукнули. На Москве таких диагнозов в день по сто штук.

Ответить Саша не успела — девушка из ресепшна повелапосетителей к главврачу: широким коридором, потом лестницей на второй этаж.

Перед кабинетом с табличкой «МАРК ДОНАТОВИЧ ЗИЦ-КОРОВИН»нажала на кнопку и удалилась, предупредив:

— Вы можете войти, когда откроется дверь.

Постояли, подождали. Дверь что-то не открывалась. Откуда-топросачивалась заунывная восточная музыка.

Валя от нечего делать с минуту грациозно покачала шеей, поделалапассы руками, изображая индийский танец, потом ей это наскучило. Она приложилаухо к двери.

— Музыку он слушает! А его, между прочим, люди ждут.

И решительно повернула ручку.

Картина, открывшаяся взгляду посетителей, была не совсемобычной.

В небольшом офисе на полу лежал пожилой мужчина с закрытымиглазами, безвольно раскинув конечности. Здесь же, прямо на линолеуме,замысловато закрутив ноги, сидела молодая женщина — черноволосая, стриженнаяпод мальчика, да и фигурка у нее была, что называется, мальчиковая. Мужчина былв брюках и майке, женщинка в легком белом костюме. У стула аккуратно стояли двепары обуви — одна большого размера и одна маленького. Музыка лилась из висевшихна стене динамиков.

— Тс-с-с! — Брюнетка приставила палец к губам иневесомо, не коснувшись руками пола, поднялась.

На цыпочках подошла, прошептала:

— Марк Донатович релаксирует в позе трупа. Сейчас я еговыведу из состояния покоя.

Она присела на корточки рядом с доктором, провела узкойладонью перед его лицом, что-то прожурчала на ухо.

Мужчина открыл глаза, улыбнулся.

— Спасибо, Кариночка. А, уже пришли?

Он поднялся — тоже довольно прытко, невзирая на солиднуюкомплекцию и возраст.

— Здравствуйте, Марк Донатович, — робко произнеслаСаша. — Это мои друзья — Николай Александрович и Валентина.

— Очень хорошо, — улыбнулся доктор Зиц (какдальше, Ника забыл). — Сашеньке сейчас необходима психологическаяподдержка, девочка на грани срыва. А мы с Кариночкой устроили себе пятиминуткуотдыха. Знаете, вот так немножко полежишь в позе трупа, с полным отключениемвсех мышц, и как будто часок поспал. Ассистентка у меня золото, у нее диплом похатха-йоге.

Фандорин удивленно приподнял брови: черноволосая Кариночка,уже успевшая подать главному врачу халат, опустилась на колени и стала надеватьшефу туфли. Да еще и старательно смахнула с них пылинку. Ну и дрессировкаперсонала!

— Кариночка, позвони в Лондон, скажи, что заключениебудет готово завтра утром. Про твое соревнование не забыл, помню. Позвонишь — иможешь идти. Желаю победы. Кариночка у нас, кроме всего прочего, еще икаратистка. На первенстве Москвы выступает, — пояснил Марк Донатовичгостям и широким жестом показал на кожаную дверь. — Милости прошу ко мне.

Замечательный у него был кабинет: не столь уж большой, новесь наполненный светом, с прекрасным видом на сад, с дизайнерской мебелью,стены сплошь увешаны дипломами и фотографиями, а на отдельном столикеизысканная минималистская икэбана.

Любопытный типаж, думал Ника, разглядывая доктора Зица.Сразу видно — личность.