магию потомков с отцом. И хоть мне говорили, что во мне тоже течет кровь анкоров, я понимал… человеческая суть перевешивает. Отец тоже знал… не зря же отдал меня в рыцари во дворец, ибо я был унизительным позором для семьи: сын могущественного анкора родился практически человеком… Какая ирония! Однако, — взглянул на Рихарда, — посмотри на меня сейчас, брат. Всё, что я имею, всего добился сам: имени, положения, титула; мне ничего, в отличии от тебя, не принесли на блюдечке. Думал всё так и дальше будет? — Покачал отрицательно головой, а потом озвучил: — нет! Наблюдай, как будучи обычным человеком, я смог стать выше, и женщина, которую ты так сильно любишь, будет принадлежать мне.

— Ты жалок, Рагнар. Тобой движет лишь одно чувство. Причем с детства. Зависть! Думаешь я трясусь над титулом, также как и ты? Глупости. Можешь забрать всё: имение, землю… Меня это хуже не сделает. Без всего этого мое слово во дворце будет весомее твоего. А Розалия… — наклонил голову в бок, — любит меня. Стань ты хоть королём, она будет любить только меня.

Слова фон Норда зацепили графа Ярла: тот сложил свободную руку в кулак, столь сильно, что даже кожа побелела на костяшках. И хоть глаза брата полны уверенности, всё еще читался страх… Рагнар его заметил, затем шепотом спросил:

— Неужто… ты чувствуешь в ней пару, брат?

Анкор напрягся, что и выдало ответ на вопрос.

— Значит, да, — ехидно прищурился Ярл.

— Это не твоё дело, Рагнар.

— Ну как же-е, — закатил глаза и, делая очередной глоток, добавил: — очень даже моё. Так вообще лучше. Знаешь почему? Потому что я хочу, чтобы ты сошел с ума от тоски, морально мучился, зная, что женщина, в которой ты души не чаешь… моя! Спит со мной! Детей родит от меня! А ты… растворишься пылью в её памяти.

— Этому никогда не быть.

— Уверен? — усмехнулся Рагнар. — В твоей анкорской сути перевешивает драконий ген, братец. Знаешь, в чем самое большое отличие людей от драконов? У них сердца крепче. Драконы, полюбив, снова полюбить не смогут: привязываются, утопают в объекте, который так нежно называют “парой”. А люди… излечиваются от самых сильных уз временем и могут полюбить безумно снова. Розалии лишь восемнадцать. Для человека время течет по-другому: она потом изменится, уже через десять лет будет другой, ты и не узнаешь её.

Рихард хмыкнул, оперелся руками на край стола и спросил:

— С чего ты взял, что Розалия станет твоей женой?! Я никогда не позволю этому случиться.

Граф Ярл громко поставил бокал с алкоголем на стол, на его лице отобразилась враждебная полуулыбка. Он ничего не ответил брату, просто молча подошел к выходу и уже перед тем, как уйти, кинул единственную фразу:

— Я пришлю пригласительное на свадьбу.

Ледяной сгусток энергии, запущенный Рихардом, ударился о дверь, которую граф Ярл за секунду до этого успел закрыть. Морозное пятно расползлось по двери и стенам, превратившись в целостный ледяной пласт.

Анкор сперва швырнул в сторону документы, а затем перевернул от ярости стол. Кричал от раздирающего душу гнева, в эту секунду льдом покрылся пол и из него к самому потолку устремились мёрзлые копья.

Фон Норд ненавидел Рагнара за то, что вознамерился сделать Розалию своей. “Никогда…”, — был уверен Рихард, параллельно продумывая план. Важно вырвать возлюбленную не только из оков “принципов”, теперь еще и из лап самонадеянного братца.

* * *

Поместье Ларс

Рагнар сидел у себя в покоях в мягком кресле, запрокинув голову, и курил. Позднее время, часы недавно пробили полночь. В его дверь постучали, после слов: “Войдите”, зашел один из его людей и оповестил, что мисс Ларс покинула стены поместья.

— Хорошо, — серым голосом ответил граф Ярл.

Мужчина подошел к окну, увидел Розалию, которая, тревожно оглядываясь, следовала к воротам. На ней то самое походное платье, что и в тот раз, когда она впервые пыталась сбежать. Только тогда план провалился, но сейчас Рагнар решил не вмешиваться.

Граф нахмурился, увидев следом бежавшую Ниллу; домработница догнала мисс Розалию уже у самых ворот. Нельзя было услышать разговор, но по манере общения и активным жестам можно догадаться, что та пытается остановить молодую госпожу. Воспитанница лишь отмахивалась и всё равно шла на встречу печальной неизбежности.

— Вим, — пустив сигаретный дым, граф Ярл позвал одного из рыцарей; тот моментально оказался в покоях господина, — ровно через час подними шум о том, что мисс Розалия сбежала. Мистеру Ларсу сообщишь, что яочень, — злобно подчеркнул, — оскорблен поведением своей невесты. И ещё… — приподнял подбородок, — будут искать свидетелей, скажи, что ты видел Ниллу, разговаривающую о чем-то с Розалией у ворот.

— Слушаюсь, — поклонился Вим и напоследок спросил: — будут ещё приказы?

— Нет. Можешь идти.

Рагнар делает крайнюю затяжку сигареты и потом тушит. Сегодня ночь, когда тайное станет явным.

***

Громкими шагами небольшой строй графа Ярла во главе с Вимом направлялся к дверям покоев хозяев поместья Ларс. Взгляды мужчин были полны гнева. Рыцари остановились на пороге и объявили не о чем не подозревающей, оттого сонной страже у двери, что мисс Розалия сбежала и граф Ярл в срочном порядке требует видеть мистера Энгеля.

Тем и беспокоить своего господина не пришлось, купец всё услышал сам. Натянув халат, вышел из комнаты с полными ужаса глазами. За ним и миссис Ларс, она прикрывала от испуга рот и качала отрицательно головой, мол быть не может, чтобы их примерная дочь могла решиться на побег.

— Следуйте за мной, — приказал Вим.

— Это мы виноваты, Энгель, — захлёбываясь в слезах, мать юной девушки трясла мужа за плечо, — мы!

— Да молчи ты, женщина! — рявкнул он.

— Надо было согласиться с выбором Розалии… Этого бы не случилось! Что говорить графу Ярлу? — горло больно пробрало судорогой, и она закашлялась.

— Молчи! — прикрикнул Энгель.

Отец старался держаться и сохранять холодный рассудок, хотя сам напуган не меньше.

Рагнар сидел внизу в зале. В отличии от напуганных родителей Розэ, он выглядел спокойным. Первой не сдержалась миссис Ларс:

— Она не могла сбежать, Ваше Сиятельство! — упала на колени. — Розалия очень хорошая девочка, воспитанная и примерная… не побег она не способна!

Сердце Рагнара сжалось. Ему жаль родителей этой глупой девчонки, которая, одурманенная его братом, рискует, подставляя под неминуемый позор благородных и любящих её родителей. Беспрекословно веря в чистоту дочери, сегодня им станет неописуемо больно, когда узнают правду.

Энгель упал следом за женой, убеждая графа в невиновности дочки.

Рагнар окинул холодным взглядом, а затем кивком подал знак Виму говорить. Рыцарь сделал шаг вперед и,