— Улицы чистые!

— Каналы давно высохли, они пусты.

— Каналы полны лавандового вина!

— Город мертв.

— Город жив! — возразил марсианин, смеясь ещегромче. — Вы решительно ошибаетесь. Видите, сколько там карнавальныхогней? Там прекрасные челны, изящные, как женщины, там прекрасные женщины,изящные, как челны, женщины с кожей песочного цвета, женщины с огненнымицветками в руках. Я их вижу, вижу, как они бегают вон там, по улицам, такиемаленькие отсюда. И я туда еду, на праздник, мы будем всю ночь кататься поканалу, будем петь, пить, любить. Неужели вы не видите?

— Мистер, этот город мертв, как сушеная ящерица.Спросите любого из наших. Что до меня, то я еду в Грин-Сити — новое поселениена Иллинойском шоссе, мы его совсем недавно заложили. А вы что-то напутали. Мыдоставили сюда миллион квадратных футов досок лучшего орегонского леса, несколькодесятков тонн добрых стальных гвоздей и отгрохали два поселка — глаз неоторвешь. Как раз сегодня спрыскиваем один из них. С Земли прилетают две ракетыс нашими женами и невестами. Будут народные танцы, виски…

Марсианин встрепенулся.

— Вы говорите — в той стороне?

— Да, там, где ракеты. — Томас подвел его к краюбугра и показал вниз. — Видите?

— Нет.

— Да вон же, вон, черт возьми! Такие длинные,серебристые штуки.

— Не вижу.

Теперь рассмеялся Томас.

— Да вы ослепли!

— У меня отличное зрение. Это вы не видите.

— Ну хорошо, а новый поселок вы видите? Или тоже нет?

— Ничего не вижу, кроме океана — и как раз сейчасотлив.

— Уважаемый, этот океан испарился сорок веков томуназад.

— Ну, знаете, это уж чересчур.

— Но это правда, уверяю вас!

Лицо марсианина стало очень серьезным.

— Постойте. Вы в самом деле не видите города, как я еговам описал? Белые-белые колонны, изящные лодки, праздничные огни — я их такотчетливо вижу! Вслушайтесь! Я даже слышу, как там поют. Не такое уж большоерасстояние.

Томас прислушался и покачал головой.

— Нет.

— А я, — продолжал марсианин, — не вижу того,что описываете вы. Как же так?..

Они снова зябко вздрогнули, точно их плоть пронизалоледяными иглами.

— А может быть?..

— Что?

— Вы сказали «с неба»?

— С Земли.

— Земля — название, пустой звук… — произнесмарсианин. — Но… час назад, когда я ехал через перевал… — Он коснулсясвоей шеи сзади. — Я ощутил.

— Холод?

— Да.

— И теперь тоже?

— Да, снова холод. Что-то было со светом, с горами, сдорогой — что-то необычное. И свет, и дорога словно не те, и у меня намгновение появилось такое чувство, будто я последний из живущих во вселенной…

— И со мной так было! — воскликнул Томасвзволнованно; он как будто беседовал с добрым старым другом, доверяя ему что-тосокровенное.

Марсианин закрыл глаза и снова открыл их.

— Тут может быть только одно объяснение. Все дело воВремени. Да-да. Вы — создание Прошлого!

— Нет, это вы из Прошлого, — сказал землянин,поразмыслив.

— Как вы уверены! Вы можете доказать, кто из Прошлого,а кто из Будущего? Какой сейчас год?

— Две тысячи второй!

— Что это говорит мне?

Томас подумал и пожал плечами.

— Ничего.

— Все равно, что я бы вам сказал, что сейчас4 462 853 год по нашему летосчислению. Слова — ничто, меньше, чемничто! Где часы, по которым мы бы определили положение звезд?

— Но развалины — доказательство! Они доказывают, что я— Будущее. Я жив, а вы мертвы!

— Все мое существо отвергает такую возможность. Моесердце бьется, желудок требует пищи, рот жаждет воды. Нет, никто из нас ни жив,ни мертв. Впрочем, скорее жив, чем мертв. А еще вернее, мы как бы посередине.Вот: два странника, которые встретились ночью в пути. Два незнакомца, у каждогосвоя дорога. Вы говорите, развалины?

— Да. Вам страшно?

— Кому хочется увидеть Будущее? И кто его когда-либоувидит? Человек может лицезреть Прошлое, но чтобы… Вы говорите, колоннырухнули? И море высохло, каналы пусты, девушки умерли, цветы завяли? —Марсианин смолк, но затем снова посмотрел на город. — Но вон же они! Я их вижу,и мне этого достаточно. Они ждут меня, что бы вы ни говорили.

Точно так же вдали ждали Томаса ракеты, и поселок, и женщиныс Земли.

— Мы никогда не согласимся друг с другом, — сказалон.

— Согласимся не соглашаться, — предложилмарсианин. — Прошлое, Будущее — не все ли равно, лишь бы мы оба жили, ведьто, что придет вслед за нами, все равно придет — завтра или через десять тысячлет. Откуда вы знаете, что эти храмы — не обломки вашей цивилизации через стовеков? Не знаете. Ну так и не спрашивайте. Однако ночь коротка. Вон рассыпалсяв небе праздничный фейерверк, взлетели птицы.

Томас протянул руку. Марсианин повторил его жест. Их руки несоприкоснулись — они растворились одна в другой.

— Мы еще встретимся?

— Кто знает? Возможно, когда-нибудь.

— Хотелось бы мне побывать с вами на вашем празднике.

— А мне — попасть в ваш новый поселок, увидеть корабль,о котором вы говорили, увидеть людей, услышать обо всем, что случилось.

— До свидания, — сказал Томас.

— Доброй ночи.

Марсианин бесшумно укатил в горы на своем зеленомметаллическом экипаже, землянин развернул свой грузовик и молча повел его впротивоположную сторону.

— Господи, что за сон, — вздохнул Томас, держаруки на баранке и думая о ракетах, о женщинах, о крепком виски, о вирджинскихплясках, о предстоящем веселье.

«Какое странное видение», — мысленно произнесмарсианин, прибавляя скорость и думая о празднике, каналах, лодках,золотоглазых женщинах, песнях…

Ночь была темна. Луны зашли. Лишь звезды мерцали над пустымшоссе. Ни звука, ни машины, ни единого живого существа, ничего. И так было доконца этой прохладной темной ночи.