«Вот как уже вопрос стоит, — изумилась я. — Эти оба, спозволения сказать, супруга подозревают друг друга черт знает в чем. И не безоснований. Если Пупса хоть как-то можно оправдать — все же алкоголь штукаковарная, пока Пупс жрал водку, водка жрала Пупса и отгрызла приличный кусокего мозгов, да и на нервной системе пьянство не сказаться не могло — в общем,если хоть как-то можно оправдать Пупса, то Роза ведет себя более чем странно».

Тут я вспомнила: за время отпуска Маруси и Роза пожрала этойводки немало, что пагубно могло сказаться на ее сознании. Вспомнила и вовсезашла в тупик.

— Роза, — осторожно спросила я, — ты уверена, что все этобыло?

— Что — было? — опешила Роза.

— Ну, все это.., то, что в прихожей.

Роза бестолково похлопала ресницами, а потом поставила рукив бока и с прежним жаром обрушилась уже на меня.

— Кто мне это говорит? — завопила она. — Моя лучшая подруга!Сначала ты сомневаешься, был ли активен Пупс, потом долго таращишь глаза, и вотуже дело дошло до того, был ли он вообще, этот мерзавец и скотина? Так, что ли?

— В общем-то, так, — вынуждена была признать я.

Я не только признала, но и (чтобы освежить Розу) развиласвою мысль:

— Может, тебе показалось все это или приснилось, или тыувлеклась фантазиями и приняла их за действительность…

Долго говорить мне не пришлось. Роза прервала менянастораживающе тихим голосом.

— Что дало тебе повод так плохо думать обо мне? — в лобспросила она. — Этот алкоголик, — она возмущенно кивнула на Пупса, — пропилпоследние мозги, а я-то почему в немилость впала?

— Ну, если вести речь об алкоголизме, то благодаряинициативам Маруси и ты немало в последнее время водочки употребила, —напомнила я.

— И поэтому надо подозревать меня в умалишении? — с явнымподвохом поинтересовалась Роза.

— Врачи утверждают, что водка — враг здоровья, — уклончивоответила я, теряясь в догадках. — Ты должна знать это хотя бы как гинеколог.

— Вот видишь, Роза, — обрадовался Пупс. — Это ты сошла сума!

— Это она сошла с ума, — возмутилась Роза, кивая на меня. —Если причина в водке, то Сонька от меня не отставала, а может, и перегонялапорой.

— Ты на что намекаешь? — заволновалась я.

— Не намекаю, а прямо говорю: ты сошла с ума, если веришь немне, а Пупсу.

Мне не понравилась такая постановка вопроса.

Разве можно умственные способности человека ставить взависимость от его симпатий и взглядов, тем более нельзя проводить между нимипараллели. Следуя этим критериям, можно поставить под вопрос умственноездоровье многих наших политиков, не говоря уже о вождях. Нет уж, я уважаютрадиции нашей страны, а в нашей стране принято по-другому: мозги за поведениесвоих хозяев не отвечают, потому что они — мозги — сами по себе, а хозяева самипо себе. И никаких параллелей.

Все это, не задумываясь, я выложила Розе и произвеланевыгодное впечатление даже на Пупса. Тут уж и он призадумался и перестал зватьменя в свидетели своей разумности.

— Вижу, все мы допились, — страшно огорчившись,констатировал он.

— Ничего не допились! — возмутилась я. — Сейчас разберемся.Какие, Роза, у тебя к нему претензии?

— Тут помнит, а тут забыл, — пояснила Роза, поочереднопоказывая на оба свои полушария.

Я, окрыленная вернувшимся доверием, обратилась к Пупсу:

— Вить, а ты что можешь сказать? Как Женька плащ тебе вчерагладил, помнишь?

— Помню, — радостно признался Пупс.

— А как в больнице тебя перед этим лечили, помнишь? Ну,клизму и прочее…

Пупс мгновенно помрачнел и без всякой охоты буркнул:

— Помню, но лучше бы это забыть.

Я обратилась к Розе:

— Какие проблемы, подруга, он все помнит.

— Про доллары его спроси, — посоветовала Роза.

Я перевела свое внимание на Пупса и спросила:

— Про доллары помнишь?

— Какие? — насторожился он.

— Вот видишь! — торжествуя, закричала Роза.

— Да подожди, — отмахнулась я. — Сейчас восстановим картину.Вить, сосредоточься и скажи: как примчался домой и потребовал у Розы стодолларов — помнишь?

Пупс неожиданно взорвался.

— Что вы мне голову морочите! — закричал он. — Пьете самибеспробудно, а потом достаете меня. И уже не в первый раз Роза разговор заводитпро какие-то доллары! Точно хочет свести с ума!

— Ну? Что скажешь? — презрительно кивая на Пупса, спросилаРоза. — Кто тут из нас того? — И она покрутила у виска пальцем.

По всему выходило, что Пупс, но я признать этого почему-тоне захотела. Бываю я иногда вот такая: непредсказуемая и необъяснимая.

— Послушай, — сказала я, — помнишь, мы как-то погулялихорошо на банкете у Тамарки, и ты по пьяной лавочке пыталась с собой ее подарокунести — огромную хрустальную вазу. Всей гурьбой еле тебя от нее отодрали.

Роза растерянно посмотрела на Пупса.

— Вить, правда, что ли? — спросила она.

Пупс с достоинством кивнул головой, мол, все так, могузасвидетельствовать.

— Вот видишь, — подытожила я, — это же не дает нам основанияутверждать, что ты сошла с ума. С каждым русским человеком такое бывает хотя быраз в году, так зачем же внимание заострять? Мы про вазу ту тебе даже и ненапомнили, вот и ты с долларами этими будь снисходительней.

Пупс промолчал, но взглядами и жестами всячески меняодобрил.

— Да не-ет, — возмутилась Роза, — ты тогда меня не поняла.Дело тут не в долларах. Он забывает все и на каждом шагу. Я пригласила тебялишь за тем, чтобы доказать ему, что большая часть событий в его жизнипроисходит как-то странно.

— Что значит — странно? — удивилась я.

— Неосознанно, — пояснила Роза. — Вот, к примеру, сегодняутром позвонила Тамара и сказала, что Пупс забыл у них кейс.

Пупс мгновенно занял свой пост у окна и воззвал уже из-зашторы:

— Роза, умоляю, хватит.

— Забыл кейс! — повышая голос, повторила Роза.

— Да не забывал я, — взмолился Пупс.

— Значит, врет она? — наступая на него, закричала Роза. —Тамарка врет, я вру, один ты у нас говоришь правду?!