И тут меня осенило.

— Постой, Маруся, да откуда взялось это «бля»? Не может тамна конце быть «бля».

— А что может?

— Точка, т, и все. А «бля» — это уже какая-то другая страна.Или тебе для прикола в качестве связки слов «бля» предложили.

— Да нет, — усомнилась Маруся. — Пупс не употребляет такиеслова. Ты слышала когда-нибудь, чтобы он «бля» говорил?

— Нет, не слышала, — призналась я.

— Вот и я не слышала. Ваня мой запросто может так сказать,даже Женька твой в сердцах скажет, а Пупс — никогда. Он же интеллигент.

— А при чем здесь Пупс? — удивилась я.

— Ну как же, — всплеснула руками Маруся. — Это же он мнеадрес достал. Рано утром приходил сюда, просил опохмелиться. Ясное дело, Розкаденег ему не дала, хоть и говоришь, что он брал у нее бабки когда-то прямо натвоих глазах.

— Брал-брал, — подтвердила я.

— Значит, сегодня взять постеснялся, — заключила Маруся, —или Розку жадность одолела, а мне это и на руку. Я как узнала, что Витькавыпить хочет, так и обрадовалась прямо вся. «Сколько хочешь налью, — сказала, —а ты за это адрес мне достань».

— И что же Пупс ответил?

— Без проблем.

— Ну и ну, — подивилась я. — А ведь вчера весь вечер нам сРозой клятву давал. И чем это дело закончилось?

Маруся победоносно глянула на меня:

— Позвонил и адрес продиктовал. Я записала, вот, посмотри.

И Маруся протянула клочок бумаги. Это было жалостливоепоношение судьбы, почему-то разбитое Марусей точками. Думаю, точки она ставилав том месте, где Пупс пьяно икал. Заканчивалось послание фразой:

«Нет ни рубля». И все это, вместе взятое, наивная Марусяприняла за электронный адрес.

— Маруся, мне тебя жаль, — только и сказала я. — Ещенемного, и сама отправлюсь к той бабе. Ты меня доведешь…

— Так это не адрес? — загоревала Маруся, возвращаясь в свойбуфет.

Я пошла за ней, горюя тоже, но предметом моих переживаний былПупс. Он явно попал в беду и не знает, как выпутаться.

— Неужели так быстро можно стать алкоголиком? — сказала я,машинально наблюдая взглядом за тем, как Маруся садится за кассу и пробиваетчек.

И тут я увидела стрелу. Она спокойненько торчала в колонне,возле которой стояла касса. Маруся даже не заметила стрелу и, естественно, немогла сказать, когда и кто стрелял из арбалета. И я в это время, возможно,крепко дома спала.

— Маруся, — растерянно прошептала я, — завтра рухнет твоякартина. Ты бы посильней привязала ее.

— С чего ты взяла, что рухнет картина? — оптимистичнопоинтересовалась Маруся.

Вместо ответа я глазами указала на стрелу. Вопрекиожиданиям, Маруся обрадовалась, восторженно всплеснула руками, издала вопльликования и закричала:

— Слава богу, я жива!

Заметив мое изумление, она пояснила:

— Картина — это не опасно.

Я не разделила ее оптимизма.

— Уж не знаю, — сказала я, — учитывая, что картина висит надкроватью, а следовательно, и над твоей головой, я бы так утверждать не стала.Поспи. — ка несколько дней на диване.

— Придется, — согласилась Маруся.

* * *

На следующий день рано утром я позвонила Марусе и спросила:

— Картина еще не упала?

— Я сняла ее со стены и поставила в угол, но дело не в этом.Что с Пупсом?

— А что с Пупсом? — испугалась я.

— Он странный, — сообщила Маруся. — Вчера вечером япозвонила Розе и попросила позвать Пупса.

— Роза не удивилась?

— Удивилась, но позвала — я сказала, что Пупс обещал мнесвою помощь. Роза Пупса позвала, и вот тут-то началось самое удивительное.

— Пупс все отрицает, — догадалась я.

— Точно, — подтвердила Маруся. — Отрицает все начисто. Самоеобидное, старушка, что не признает и то, что я прямо вся его бесплатно поила.

— Ни о каком адресе, естественно, он не хочет и слышать.

— Да, что удивительно. Он так охотно согласился его достать,а теперь даже слышать не желает. Я прямо вся киплю.

— То, что Пупс отказывается доставать адрес, совсем неудивительно и для него характерно, — заметила я. — Лично мне было страннослышать, что Пупс вообще ввязался в эту авантюру.

— Что тут странного? — рассердилась Маруся. — Я попросила,он согласился. Пупс и мой Ваня были вполне дружны, кому, как не ему, удобнейвсего зайти навестить Ваню? А там и адрес нетрудно узнать. Ничего в моемпоручении сложного для него не было.

Странно, что Пупс не помнит.

— Вот это как раз не странно. Не ты одна жалуешься, —успокоила я Марусю. — Кстати, как там Юля?

Ты ей не звонила?

— Мне некогда, я работаю. Ой, подожди, кто-то пришел, пойдуоткрою.

Маруся бросила трубку, и ждать мне пришлось довольно долго.Наконец она вернулась и, запыхавшись, сообщила:

— Представляешь, опять Пупс. Легок на помине И пьян с утра.

— Чего он хотел?

— А как ты думаешь, чего?

У меня мелькнули сразу две догадки. Пугали обе, но последняязначительно больше После откровений Розы от Пупса я ждала уже всего.

— Маруся, только не говори, что он домогался…

— Успокойся, — сжалилась надо мной Маруся. — Выпить онхотел.

— Надеюсь, ты ему не налила?

— Конечно, налила, иначе как бы я его выпроводила? Он бы неушел. И зачем я только связалась с ним.

Бедная Роза, такое горе на ее голову. Я прямо вся ейсочувствую.

— Но Пупса поишь, — о укором напомнила я.

Маруся рассердилась.

— Старушка, лучше спасибо мне за это скажи, — закричала она.

— Почему «спасибо»?

— Я налила ему хорошей водки, а то он травился бы непонятнойдрянью, — тут же пролила свет Маруся. — И вообще, думаете, у меня дел нетбольше? Ой! Ай! Епэрэсэтэ, да что же это такое? Ужас! Убивают!

Дальше я уже ничего понять не могла, речь Маруси сталаневнятной.

Меня охватила паника. Я заметалась по комнатам, хаотичнораздумывая, звонить ли в милицию.