— Но что-то в этом смысле вы ей говорили? —продолжал я наступление.

Эме Гриффит посмотрела мне в глаза и, став в защитнуюстойку, ответила:

— Ни к чему это — если, конечно, она хочет честновыполнить свой долг. Она молода и не знает, что дает повод к лишним сплетням, ия сочла своим долгом дать ей это понять.

— Сплетням? — взорвался я, потому что это меняздорово задело и спокойно продолжать я уже не мог.

Эме, однако, вела свое с характерной для неесамоуверенностью:

— До ваших ушей все эти здешние сплетни не доходят. Домоих — доходят. Я знаю, что говорят люди. Разумеется, я и на мгновенье неповерю, что в этом что-то есть — даже на мгновение! Но вы же знаете людей — ужесли они могут плеснуть на кого-то грязью, то обязательно плеснут! А длядевушки, которой приходится самой зарабатывать себе на жизнь, это немаловажно!

— Зарабатывать себе на жизнь? — удивленно спросиля.

Эме продолжала:

— Ситуация для нее, разумеется, нелегкая, но я думаю,что она вела себя совершенно правильно. Не могла же она взять расчет и броситьдетей без присмотра. Она была великолепна — просто великолепна. Это я каждомуготова сказать! Но положение у нее щекотливое, и косточки перемывать ей людибудут!

— О ком вы это говорите? — спросил я.

— Об Элси Холланд, о ком же еще, — нетерпеливоответила Эме — На мой взгляд, это милая, заботливая девушка, и она тольковыполняла свой долг.

— А что же о ней говорят?

Эме Гриффит засмеялась Мне ее смех показался довольнонеприятным:

— Говорят, что она подумывает уже, как бы статьпреемницей миссис Симмингтон

Что она так и трясется, как бы это стать в доме незаменимойи утешить вдовца.

— Но, — сказал я с ужасом, — ведь миссисСиммингтон всего неделю назад как умерла

Эме пожала плечами.

— Конечно же Это абсурд, но вы же знаете людей! ЭтаХолланд молода и привлекательна — и им этого достаточно! К тому же бытьгувернанткой — не такое уж счастье для девушки! Не вижу ничего дурного, если ией хочется иметь свой дом и мужа, танцующего под ее дудочку

— Разумеется, — продолжала она, — ДикСиммингтон обо всем этом и понятия не имеет. Он все еще ходит, как с крестаснятый, и не пришел в себя после смерти Моны. Но вы же знаете мужчин! Еслидевушка будет все время рядом с ним, будет заботиться о его удобствах, любитьего детей — он к ней привыкнет и не сможет без нее обходиться.

Я проговорил спокойно:

— Стало быть, вы думаете, что Элси Холланд хочетпоймать его?

Эме покраснела

— Вовсе нет. Мне просто жаль ее — из-за всех этихразговоров. Вот поэтому-то я и сказала Миген, что ей лучше вернуться домой. Таквыглядит приличнее, чем когда Дик Симмингтон один во всем доме с молодойженщиной.

Я начал ее понимать.

Эме засмеялась своим обычным, бодрым смехом.

— Для вас, наверное, неприятный сюрприз, мистер Бертон,когда вы слышите, что думает наш милый, любящий посплетничать городок. Могу вамсказать: тут всегда думают самое худшее!

Она снова засмеялась, кивнула мне и крупными шагами ушла.

С мистером Паем я встретился у церкви. Он разговаривал сЭмили Бартон, раскрасневшейся и сильно взволнованной.

Со мной Пай поздоровался с явным удовольствием:

— Доброе утро, доброе утро, Бертон! Как поживает вашамилая сестрица?

Я уверил его, что Джоан чувствует себя великолепно.

— Но к нашему лимстокскому парламенту решила неприсоединяться? Мы все тут прямо вне себя от такой новости. Убийство! Настоящееубийство, как в лондонских вечерних газетах! И притом у нас! К сожалению, этоне убийство в великосветском стиле. Убогое, грубое убийство маленькойслужаночки. Ничего особенного для истории криминалистики, но неоспоримо —новость.

У мисс Бартон голос дрожал:

— Это ужасно.., воистину ужасно!

Мистер Пай обернулся к ней:

— Но для вас, дорогая моя, это переживание, настоящеепереживание. Признайтесь: вы не одобряете это, плачете, но все равно, этосенсация. Ничего не поделаешь, это и есть сенсация!

— Такая милая девочка, — вздохнула Эмили Бар —тон. — Пришла ко мне прямо из приюта святой Клотильды. Ничего не умеладаже в руки взять, но слушалась во всем советов и стала девушкой что надо,приятно посмотреть. Мисс Партридж на нее во всем могла положиться.

Я поспешно вставил:

— Вчера вечером она должна была прийти к мисс Партриджна чай, — и, обернувшись к Паю, добавил:

— Полагаю, Эме Гриффит говорила вам об этом.

Сказано это было естественным, разговорным тоном, и Пайответил без подозрения:

— Да, что-то упоминала об этом. Насколько я помню,говорила, что для нее новость, когда служанки позволяют себе пользоватьсятелефонами своих хозяев.

— Мисс Партридж и во сне не пришло бы в голову сделатьчто-то подобное, — взволновалась мисс Эмили, — и странно, что этопозволила себе Агнес.

— Это вы отстали, дорогая моя, — сказалЛай. — Мои слуги непрерывно пользуются телефоном, так что крик по всемудому стоит, пока я, конечно, не взорвусь. Но часто я этого себе позволить немогу: Прескотт — изумительный повар, хоть характер у него и нелегкий, а егожена — отличная экономка.

— Это верно, все говорят, что вам повезло с ними.

Я вмешался, не желая допустить, чтобы разговор свелся кобсуждению сравнительных достоинств слуг.

— Слух об убийстве разошелся тут, как молния, —заметил я.

— Что да, то да, — кивнул Пай. — Мясник, пекарь,да нет уже места, где не вели бы об этом разговоров! Ах, беда! Конец Лимстоку!Анонимные письма, убийства, рост преступности!

Мисс Бартон нервно проговорила:

— Но ведь никто же не думает.., никто не считает,что.., что эти вещи могут быть связаны.

Пай подхватил эту мысль:

— Любопытная комбинация фактов. Девушка что-то знала ипоэтому ее убили. Да, да, звучит весьма обещающе. Интересно, как это пришло вамв голову!

— Я-я этого не вынесу!

Выкрикнув это, мисс Эмили повернулась и поспешила прочь.

Мистер Пай смотрел ей вслед, и на его лице херувима застыладовольно странная гримаса. Потом он снова обернулся ко мне и слегка покачалголовой.