дома то, что сделала мама? Что она не сможет объединить нашу семью? Может быть, она именно то, что нам нужно, чтобы преодолеть пропасть между нашими традициями и новой реальностью, в которой мы живем. Рани выросла в традиционной семье, как и мы, и она боролась с этим всю свою жизнь. Она понимает, как с этим справиться. Именно она предложила Дивье работать на нас в офисе в Джайпуре.

— Я не согласен, кстати, с этим решением. Думаю, нам следовало сказать Дивье, что она не может работать.

— А что потом, папа? Дивья покорно сидела бы дома и была бы счастлива? Она будет несчастной и будет ругаться с нами из-за каждой мелочи, нарушая покой в доме. Вместо этого она помогает нам вести наш семейный бизнес и…

— И с каждым днем она и другие твои сестры становятся все более смелыми и нарушают правила дома.

— Папа, вот точно так, как мы модернизировали наши отели, мы должны изменить нашу семью, или…

— Или все дети будут восставать против родителей, как ты. Арджун, ты забыл, что именно наш здравый смысл помешал тебе ошибиться с той, другой девушкой?

Арджун боролся с яростью, кипящей глубоко в его животе. Последние десять лет он неустанно работал, чтобы сохранить и приумножить семейное состояние. Чтобы обеспечить будущее своим брату и сестрам. Он поддерживал своих родителей, даже когда не соглашался с их решениями. Он ошибся с Лакшми, но то была неопытность юности. Сейчас он был мужчиной тридцати восьми лет, который управлял компанией стоимостью почти десять миллиардов долларов.

«Папа по-прежнему считает меня тем глупым мальчиком, который влюбился в брачную аферистку?»

— Я не бунтую, папа, я выбираю, как жить своей личной жизнью. Ты доверяешь мне каждый день принимать важные решения, которые влияют на наш семейный бизнес. Решения, которые определяют все наше будущее. Почему ты не доверяешь мне, когда я говорю, что знаю, что для меня лучше?

— Потому что мужчины не умеют различать любовь и желание, — раздался голос Джанви за их спиной. Она говорила с Арджуном, но ее взгляд был прикован к мужу. Она направилась к Арджуну. — Когда ты вернешься в Индию, ты женишься на Хеме. Если ты не можешь с этим согласиться, я предлагаю тебе не возвращаться.

Глава 20

— Почему ты решила с ней встретиться? — недоуменно спросила Эм.

Рани вздохнула, с несчастным видом ковыряясь в салате из макарон, который Эм приготовила для нее на обед. Они были на кухне своей квартиры. Эм украсила кухню в народном стиле небольшими картинками цыплят и уток, нарисованными ее пациентами. Обеденный стол на двоих был сделан из обработанных досок, бывших когда-то частью стены какого-то амбара. Рани нравилось уютное тепло этой кухни. Она вдруг вспомнила, как Арджун готовил сааг из баранины и масала чай, и слезы покатились из глаз.

— Я устала оттого, что все думают, что они лучше знают, как мне жить. Мне нужно встретиться с его матерью и решить для себя, смогу ли я быть с Арджуном. Поэтому я позвонила в его квартиру и спросила, могу ли я приехать, чтобы встретиться с ней. Она ответила, что собиралась позвонить и пригласить меня на чай. Думаю, все великие умы думают одинаково.

— Вот это да!

У Эм было редкое утро, когда она не дежурила в больнице, но вместо того, чтобы спать или наверстывать упущенное из своего нескончаемого списка дел, она сидела с Рани на кухне и с бесконечным терпением слушала, как та, то разрабатывала стратегии, то плакала, не зная, как справиться с ситуацией.

— Как ты думаешь, сколько денег она предложит тебе за то, чтобы ты отказалась от ее сына?

Рани улыбнулась.

— На какую сумму мне стоит согласиться?

Эм поискала что-то в телефоне, заправив ярко-розовые волосы за ухо.

— В Интернете написано, что состояние его семьи неизвестно, но, по оценкам, они входят в сотню самых богатых семей в мире. Я бы сказала, что тебе стоит попросить пляжный домик на Гавайях.

— Я слишком быстро вмешалась в их дела, — с горечью сказала Рани. — Ты бы видела его с родителями вчера вечером. Они вообще не считаются с его мнением. Точно так, как это было с Навином.

— А как ты относишься к своим родителям? — мягко спросила Эм.

— Я только что получила контроль над своей жизнью. У меня есть деньги, чтобы открыть собственную консалтинговую фирму. Я не хочу отказываться от всего этого.

— Ты не думаешь, что настоящая любовь стоит некоторых жертв?

— Это звучит великолепно, когда написано на магнитике для холодильника, но на самом деле мне нужно больше чем любовь. Впервые в жизни мне не нужно отчитываться ни перед кем, кроме себя. Мне не нужно соблюдать обязательств или следовать традициям из-за того, что кто-то другой хочет меня контролировать.

— Почему так должно быть? Ты все еще можешь осуществить свои карьерные мечты. Что касается того, что ты позволяешь кому-то управлять своей жизнью, то это твоя ответственность, Рани. Ты ничего не можешь поделать с тем, что ты родилась в такой семье и позволила семье Навина доминировать над тобой. Думаю, теперь ты это понимаешь. На этот раз ты берешь на себя ответственность за эту ситуацию. Что ты хочешь, чтобы сделал Арджун?

— Я знаю, что это неправильно, но я хочу, чтобы он сделал большой жест и сказал мне, что собирается все это бросить. Мне нужно знать, чем он готов пожертвовать ради меня. Я не собираюсь вступать в еще один брак, где соблюдаются интересы только одной стороны.

* * *

Когда она приехала в квартиру Арджуна, ее сразу же поразила перемена. Обстановка была такой же, все его вещи были в том же месте, но воздух был другим. Кухня пахла кардамоном и корицей. Седая женщина в темно-синем сари, Рани незнакомая, впустила ее и попросила сесть на диван, а затем исчезла. Когда она посмотрела в сторону кухни, то увидела, как две женщины в одинаковых синих сари готовили там еду. Рани неловко села на диван. Даже потрясающий вид из окон не мог успокоить ее.

— А, Рани, ты здесь!

Мать Арджуна была одета в темные шелковые брюки и темно-зеленую тунику с золотой вышивкой. Ее волосы цвета перца с солью были собраны в пучок, а в ушах сверкали элегантно простые изумрудные серьги. Для сравнения после хаотичных поисков в гардеробе Эм предложила Рани надеть ее брюки от костюма и кремовую шелковую блузку на пуговицах. Из украшений на