на традиции, чтобы принять маму. А твоей семье, мама, пришлось признать, что я уже существовал, а это означало, что ты уже не родишь наследника.

— Арджун, как ты посмел? — резко сказала его мать.

— Даже традиции должны со временем меняться, чтобы соответствовать времени.

Мам, большинство женщин твоего поколения вышли замуж к шестнадцати годам. Но ты не выдала замуж моих сестер. Почему ты готова нарушить эту традицию, а другие — нет?

— А ты видишь, где сейчас твои сестры? Они хотят работать и иметь собственные деньги.

— А что в этом плохого? Ты знаешь, мы почти все потеряли десять лет назад, когда в Индии случился туристический кризис. Нам всем нужна работа, чтобы зарабатывать деньги. Вы дали образование мне и Самиру, так что поступайте так же с моими сестрами. Я работаю, почему Дивья не может этого делать? В течение последнего месяца она очень помогла мне в офисе в Джайпуре. Она справлялась даже лучше меня. Что дает мне и Самиру право вести твой бизнес, пап? Почему не Дивье?

— Потому что законы общества работают иначе. Однажды Дивья выйдет замуж и будет вести домашнее хозяйство. У нее будет муж, будут дети. Они не станут частью нашей семьи. Почему ты вдруг ставишь под сомнение наш образ жизни?

— Это, должно быть, влияние этой Рани, — с горечью сказала его мать.

— Я всегда так чувствовал, но никогда не говорил этого вслух и не задавал тебе вопросов.

— Потому что мы правильно воспитали тебя. Несколько месяцев с этой девушкой, и посмотрите, что происходит, — сказала Джанви.

Арджун вздохнул. Он ожидал, что разговор пойдет плохо, но не настолько же!

— Ты ничего не знаешь о Рани.

— Мы все узнали о ней, когда появилась эта фотография, — сказал Дхарампал.

Арждун кипел от гнева, и единственное, что удерживало его от ссоры с родителями, было понимание, что конфликт только ухудшит положение его и Рани.

— Она развелась с бывшим мужем без видимой причины. Он из уважаемой семьи. Что заставляет тебя думать, что ты можешь ей доверять? — спросил Джанви.

— Вы не представляете, что за человек ее бывший муж. Происхождение — не единственное, что определяет характер человека. Рани была права, что развелась с ним. Я не сомневаюсь, что она верна мне. — Сказав эти слова, он переступил с ноги на ногу. Все, что он любил в Рани, — ее независимость, ее сила, противоречило повседневной жизни его семьи. Сможет ли она приспособиться?

— Но будет ли она верна нашей семье? Нашим традициям?

Арджун хотел ответить утвердительно, но не смог. Он и Рани избегали разговора, потому что она не хотела разочаровывать его, а он не хотел признавать тот факт, что ему придется выбирать между Рани и своими родителями. Именно сейчас он должен был сделать свой выбор.

— Она пойдет на некоторые компромиссы, и мы тоже должны это сделать, — осторожно ответил он.

— Но почему? — спросила его мать.

— Что почему?

— Почему мы должны поступаться нашими ценностями, нашими идеалами?

— Я не настолько привержен традициям, как ты хочешь. Я согласен с моими сестрами, что у них должно быть больше свободы. Рани меня понимает. Она может быть мне не только женой, но и партнером в жизни, чего Хема никогда не сможет.

— Мы больше не будем об этом говорить. Я готовлю завтрак, и ты подумаешь еще раз, Арджун, — решительно сказала мать.

После напряженного молчаливого завтрака мать Арджуна решила прибраться.

Она привезла с собой из Индии нескольких служанок, и женщины начали быстро убираться на кухне. Арджун и его отец вышли на балкон с чашкой чая.

— Сынок, я расскажу тебе о том времени, когда я женился на твоей матери.

Арджун мысленно вздохнул. Он слышал эту историю о браке по договоренности миллион раз.

— Не на Джанви, а на твоей биологической матери.

Арджун удивленно посмотрел на отца. Он никогда не говорил о биологической матери Арджуна. В семейных архивах не было ни ее фотографий, ни упоминания о ней среди старших слуг, знавших его бабушку и дедушку. Единственным доказательством ее существования был сам Арджун.

— Твой дед устроил мне свадьбу с Джанви, когда мы были детьми. Когда мне едва исполнилось восемнадцать, я влюбился в Савитри. Она была красивой и интересной, происходила из хорошей семьи, у которой были деньги и статус. Я был уверен, что мой отец будет счастлив разорвать договоренность с Джанви. К тому времени ее семья потеряла все свое богатство и уже не принадлежала к тому же социальному классу, что и мы. Но мой отец отказался. Он сказал, что мы дали обещание Джанви и ее семье, и мы поступим недостойно, если нарушим его.

Арджун заерзал на стуле.

— Но я был настойчив. Настолько, что убежал из дома и заставил священника совершить свадебный обряд без присутствия наших родителей. Савитри всегда очень переживала, что ее отца не было рядом, чтобы отдать ее за меня замуж. Негодование со стороны наших семей действовало на нас обоих. Несмотря на то что были женаты, мы никогда не были счастливы. А потом она умерла, родив тебя. Я думаю, что наш брак был проклят с самого начала, поскольку не получил благословения наших родителей.

Арджун увидел искренность в глазах своего отца. Хотя он не верил в проклятия, он понимал, как неодобрение родителей может нанести ущерб сплоченной семье. Внутри каждого взрослого был ребенок, который не хотел ничего, кроме как доставить удовольствие своим родителям. Он видел тоску и боль в глазах Рани каждый раз, когда она говорила о своих родителях.

— Я не знал, как ухаживать за младенцем. Няня заботились о тебе, но слуга не может дарить материнскую любовь. Мой отец просил прощения у отца Джанви, а я у нее. Она не только вышла за меня замуж, она полюбила тебя. Фактически мы отложили рождение детей, потому что она хотела подарить тебе материнскую любовь. Я не любил Джанви, когда мы поженились, но сейчас я люблю ее больше, чем когда-то любил Савитри. Она создала дом для меня и моих детей. Она объединила нашу семью. Моя любовь к ней усилилась с возрастом, потому что с каждым днем я все больше и больше понимаю, насколько важно на самом деле то, о чем говорил мой отец. Я насмехался над ним, когда он говорил о традициях. Но только когда я их нарушил и в моем доме воцарился хаос, я понял, о чем он говорил. Не повторяй той же ошибки, что и я.

— Почему ты так уверен, что Рани не сделает для нашего