нет. У меня мурашки по коже от таких штук.

– У меня тоже, – заявила я, глядя на Кассиэля. Но он меня игнорировал и не сводил тяжелого взгляда с хозяина.

– Не-а, такого нет, – ответил Гай. – Очень жаль…

– Еще не все потеряно, – прервал его Кас. – Нам понадобится только лист бумаги достаточного размера и что-нибудь, что могло бы служить планшеткой. В конце концов, доска – это всего лишь инструмент для связи между нашим и потусторонним миром.

– Ну, если ты так говоришь… – Эбби повернулась ко мне и помахала на себя ладошкой, одними губами произнеся: «Такой горячий».

Гай, доброжелательный как всегда, поставил свой бокал с вином.

– Думаю, это можно устроить. – Он вернулся с листом чертежной бумаги и черным фломастером. – Не уверен насчет планшетки.

– Рюмка на каминной полке подойдет, – сказал Кас. По углам листа он нарисовал «ДА» и «НЕТ», написал алфавит и цифры от нуля до девяти. Ниже написал «ДО СВИДАНИЯ». Затем он опустился на колени у края кофейного столика так, чтобы у каждого из нас была своя сторона «доски».

Гай поставил рюмку на бумагу.

– Так дико. А что дальше?

Теперь ухмылка Каса была из разряда «не будь идиотом».

– Мы все кладем кончики пальцев на рюмку и просим духов дать о себе знать.

– О боже, ты делал это раньше? – поинтересовалась Эбби. – У меня от тебя прямо мурашки по телу. Не то чтобы я жаловалась…

Стоило признать, что Эбби была права. Низкий тембр голоса Кассиэля и его мрачная, потусторонняя харизма уже создавали ощущение присутствия чего-то сверхъестественного. Я беспокоилась, что другие что-то заподозрят.

– Пальцы на стопку, пожалуйста, – скомандовал он.

Мы прикоснулись к рюмке, и свет в квартире снова мигнул, три раза. Кроме Каса, мы все отдернули руки назад.

– Вот дерьмо! – Гай нервно рассмеялся.

– «Дерьмо» – верное слово, – подхватила Эбби, оглядываясь вокруг.

Кас улыбнулся.

– Многообещающее начало.

Я съежилась и молча умоляла его не увлекаться. Мы все вновь, подобно вспугнутым птицам, осторожно прикоснулись пальцами к стопке.

– Давайте начнем, – нараспев произнес Кас. – Духи этого места, вы с нами?

Ничего не произошло, а затем стопка скользнула в угол с «ДА».

– Ой! – взвизгнула Эбби. – Это так жутко.

– Как тебя зовут? – спросил Гай.

Стопка скользнула к «З», потом к «У».

Эбби наморщила нос.

– Тебя зовут Зу?

Стопка устремилась к «ДА».

– Ты давно здесь живешь? – спросил Гай.

Стопка передвинулась на тройку.

– Странно. Я переехал сюда три года назад.

– Ты последовал в этот дом за Гаем? – спросил Кас, и стопка ринулась к «ДА».

Гай усмехнулся.

– Ладно, все не так страшно. Давай, Люси. Задавай вопрос.

Я решила перевести разговор в более безопасное русло.

– Ладно, эм… какой твой любимый цвет?

– Боже мой, Люси, как скучно, – протянула Эбби.

Но планшетка мчалась по доске, выдавая «КРАСНЫЙ, КАК КРОВЬ».

Это стерло ухмылку с лица Эбби.

– Эм… Не думаю, что хочу продолжать эту игру.

– Я тоже, – сказала я, безмолвно умоляя Каса вести себя прилично.

Он коротко кивнул мне в знак понимания.

– Ты доброжелательная сущность?

Планшетка двинулась к «ДА».

– Они часто любят поиграть и проказливы, но не хотят причинить вреда, – пояснил он, бросая на меня многозначительный взгляд, мол, «счастлива?»

Гай расслабился.

– Эй, Зу, это ты в тот раз включил телевизор?

Стопка съехала с «ДА», потом вернулась и написала «ЛЮБЛЮ БЕЙСБОЛ».

Вскоре настроение изменилось, поскольку вопросы и ответы стали глупыми и банальными, больше похожими на игру на вечеринке, чем на реальный разговор с «духом». Эбби и Гай теперь расслабились и веселились.

– Зу, разреши наш спор, – сказал Гай через некоторое время. Он подмигнул Касу. – Человек по своей природе все же добрый или злой?

Я молча отругала Каса, чтобы он не унижал Гая и не забывал о нашем плане. Кассиэль понял, потому что стопка написала: «НИ ТО, НИ ТО. НЕ ЧЕРНОЕ И НЕ БЕЛОЕ».

– Спасибо. – Гай рассмеялся. – Ну вот вам и пожалуйста. С экспертом не поспоришь, а, Кас?

Демон кисло улыбнулся.

– Действительно.

Мы все убрали руки со стопки, игра окончена. Гай повернулся ко мне и коснулся моего плеча с теплой улыбкой на губах.

– Эй, мой товарищ по любви к поэзии, не желаешь еще вина?

– Было бы здорово, спасибо…

Моя фраза потонула в крике Эбби, когда стопка внезапно пролетела через всю комнату и разбилась о стену.

– Вот черт, – вырвалось у Гая, и он схватил меня за руку, загораживая собой.

Воцарилась тишина, и мы уставились на стену широко раскрытыми глазами.

– Похоже, в твоем доме действительно водятся привидения, – сказал Кас Гаю и сверкнул белозубой улыбкой. – Но опять же, я не эксперт.

* * *

Мы вышли с Касом на улицу и вызвали такси. Демон выглядел чрезвычайно довольным собой. Я скрестила руки на груди.

– Это действительно было необходимо?

– Ему по силам пережить небольшое унижение.

– Чья бы корова мычала. Кроме того, он не самолюбив. Он добрый и милый. Ты видел, как он схватил меня за руку? Как будто собирался защитить.

– Видел, – ледяным тоном отозвался Кас.

– Наш план работает. Он никогда раньше ко мне не прикасался.

– И это тебя радует?

– Ну… разве мы не этого добиваемся? Ради тебя?

– Да. Это должно произойти, – сказал Кас, его интонация была нечитаема. – Ради меня.

Напряжение между нами усилилось и длилось всю поездку на такси, а затем последовало за нами ко мне домой. Оно пронизывало каждый уголок, и я остро ощущала Кассиэля, его тело, заполняющее мое пространство, и острое одиночество, пускай и в обществе друг друга. Его враждебность к Гаю казалась чем-то большим, чем просто притворством. И это взволновало меня больше, чем прикосновения Гая…

«Нет, нет, нет. Все это неправильно. Наш план…»

– Я устала, – заявила я. – Думаю, пора в постель. Спать, – быстро поправилась я. – А как насчет тебя? Еще рано.

– И?

– Вы с Эбби, кажется, поладили. Ты ей очень понравился. – Я прокашлялась. – Подумала, вдруг ты захочешь…

Он склонил голову набок.

– Захочу что?

Я снова спряталась за волосами.

– Не знаю. Ты говорил, что демоны обожают секс…

Он отвернулся, поморщившись.

– Ох, я понял. Да, это правда. – Его голос был тихим. – Спокойной ночи, Люси.

И внезапно мне стало противно каждое слово, слетевшее с моих губ с момента возвращения домой. Мне захотелось поменять их на тысячи других. Спросить его о моем сне, попросить не уходить. Остаться со мной.

Но он собирался исчезнуть. У него оставалось всего несколько дней на Этой Стороне, и ничто не могло этого изменить. Наш план был его единственным шансом на спасение.

И он ушел – возможно, чтобы провести ночь