Немецкие субсидии после приезда Ленина шли также на выплату членам ЦК партии и другим заслуженным товарищам и активистам под расписку непомерно большого «жалованья». В то время как обычные оклады в целом были существенно ниже (городовой получал в месяц около 40 рублей, армейский поручик — 55), причастным к коллаборационизму партийцам ежемесячно выдавали от 250 до 4500 рублей и еще сравнительно крупные суммы в иностранной валюте (главным образом в шведских кронах)[2797]. К числу получателей столь щедрых «месячных окладов» наряду с известными партийцами: В. Аванесовым, Т. Аксельродом, А. Бубновым, Б. Веселовским, Я. Ганецким, И. Гуковским, П. Залуцким, Г. Зиновьевым, Л. Каменевым, А. Коллонтай, Г. Ломовым-Оппоковым, В. Милютиным, Н. Осинским, Г. Рошалем, М. Савельевым, В. Сафаровой, Я. Свердловым, И. Смилгой, Г. Сокольниковым, И. Сталиным, Е. Стасовой, Ю. Стекловым, И. Теодоровичем и А. Шлихтером — принадлежали также популярный поэт Демьян Бедный «и многие другие»[2798]. С некоторой долей уверенности можно предположить, что получатели знали, откуда берутся такие деньги. Поскольку Ленин, единственный, среди них не отмечен — напрашивается вывод, что как партийный вождь он распоряжался распределением средств.

Часть немецких субсидий перепадала также военнослужащим гарнизонов, готовым сотрудничать с большевиками на постоянной основе либо выполнять разовые поручения. Так как гарнизонным войскам Петрограда и Москвы, насчитывавшим около миллиона солдат, отводилась центральная роль в борьбе большевиков за власть[2799], партийное руководство не жалело средств на привлечение на свою сторону младшего офицерства, в том числе прибывающих с фронта раненых и отпускников. В первую очередь их приглашали в «клубы» (с бесплатными комнатами отдыха, читальнями и казино) при редакциях «Правды», где выискивали колеблющихся и не определившихся в политическом отношении солдат и агитировали их за цели партии — немедленный мир и раздачу земли безземельным и малоземельным крестьянам. Отставших от своих частей и потому особенно восприимчивых к агитации офицеров и солдат снабжали деньгами на жизнь в столице или на дорогу в родные края, так что им больше не требовалось перебиваться меновой торговлей. «Только глупый солдат, — писал домой один новобранец, — не умеет заработать ныне от 15 до 30 рублей в день, не выходя из казармы, а если на улицу выходишь, то платят и больше»[2800]. Такими способами партия добилась резкого роста числа завербованных ею подразделений. Вербовка производилась по определенному плану: в каждом запасном батальоне имелась рота, полная большевистских неофитов, подобные роты сильно выделялись как непослушанием, так и «капиталами» — только в них бывали резервисты, играющие по вечерам в карты со ставками в сотню рублей. Это вскоре привлекло внимание командующего Петроградским военным округом. Генерал П. А. Половцов, занимавший данный пост после перевода Корнилова на фронт, на основании разнообразных наблюдений пришел к заключению, «что это работа Берлинского Генерального Штаба, и работа весьма планомерная»[2801]. Как показывала цензура солдатских писем, множество солдат расписывали прелести столичной жизни, позволяющей, ничего не делая, зарабатывать до 10 рублей в день, а по «манифестационным» дням — до 30. В течение летних месяцев все яснее становилось, что сильно большевизированные подразделения в среднем обладают большими финансовыми возможностями. Отсюда среднему резервисту Петроградского гарнизона было недалеко до вывода, что попутчики и сторонники большевиков живут «на немецкие деньги»[2802]. Это относилось и к отрядам «красной гвардии» из вооруженных заводских рабочих, которые партия создавала, обучала и содержала с апреля 1917 г. К раненым, отпускникам и местным резервистам, охотно слушавшим большевистскую агитацию при таких обстоятельствах, присоединялись солдаты и офицеры, возвращавшиеся из немецкого плена, которых перехватывали и направляли в нужные формирования специально проинструктированные товарищи.

Вся эта организационная работа во всероссийском масштабе находилась в руках Военной организации ЦК РСДРП(б) (сокращенно «Военки») с резиденцией в Петрограде, которая с начала лета 1917 г. благодаря финансовой и кадровой поддержке секретной «агентуры» немецких офицеров (Генштаба) в столице приобрела структуру и форму генерального штаба большевизированных войск. Руководил Военкой Николай Ильич Подвойский из Чернигова, проведший 1906–1907 гг. в немецкой эмиграции[2803]. Секретарем ее стал по возвращении из эмиграции в мае 1917 г. В. А. Антонов-Овсеенко (он же Антон Гук), тоже черниговец, член РСДРП с 1903 г., примкнувший к Ленину во время его пребывания в Париже. Под руководством этих испытанных в подполье и прошедших подготовку за границей партийных бойцов Военка превратилась в эффективный инструмент строительства ленинского военного аппарата и управления им.