Микаэль вскочил и потащил меня к выходу. Риса увидела это и бросилась наперехват.

— Нет! Нельзя! Он на улице убежит! — паника заметалась в ее глазах. — Госпожа, нельзя!

— Пойдём со мной. Жалко мальчишку. Вдвоём мы уследим за ним.

Риса, отчаянно мотая головой, все же потащилась следом. Мы вышли во двор. К этому крылу замка прилегал небольшой сад. Сейчас, осенью, деревья стояли, убранные в праздничные наряды. На ветках висели яркие фрукты, незнакомые мне.

Микаэль бросился к ним, сорвал с ветки оранжевый плод, похожий на хурму, только с ребристой поверхностью, и протянул один мне, а другой Рисе. Она спрятала руки за спину. Я тоже не знала, как поступить. Мальчик впился зубами в плод, и яркий сок брызнул во все стороны.

Я откусила и замерла: такого восхитительного фрукта я ещё никогда не пробовала. Вкус действительно напоминал хурму, только примешивался сильный аромат клубники. Потрясающая мякоть таяла на губах, и я не заметила, как съела все до крошечки.

— Ешь! — приказала я девушке.

— Не могу, — прошептала она и заплакала.

— Почему?

— Это редкий заморский фрукт. Он растёт только для принца. Меня накажут плетьми, если я его съем.

Я была поражена. Дерево просто ломилось от плодов, но, кажется, к ним никто не прикасался.

— А, ерунда! — махнула рукой я.

Я стала срывать плоды и складывать на траву. Микаэль воспринял мои действия как призыв к игре. Риса стояла в стороне, не смея прикоснуться к веткам. Мы не заметили, как набрали целую горку фруктов. Теперь их нужно было унести в замок.

— Что вы делаете? — мы услышали крик: сзади стояла мадам Гера.

Ее разъярённое лицо пылало от гнева. Она трясла своей палочкой, готовая вот-вот опустить ее нам на головы. Микаэль взвизгнул и спрятался за мою спину.

— Ы-ы-ы, — замычал от страха он.

Риса превратилась в каменную статую. Она неподвижными глазами следила за приближением начальницы, следом за которой бежали стражники. Я сначала до смерти перепугалась, а потом вдруг пришла в себя и вышла вперёд.

— В чем дело?

— Нельзя! Как вы смели? Эти фрукты подаются только к столу правителя!

— Очень хорошо. Мы с Микаэлем как раз собрали немного в подарок для отца. Правда, малыш?

Мальчик активно закивал головой. Дама задохнулась от возмущения и кинулась на меня со стеком наперевес. Стража остановилась в ожидании приказа.

— Схватите ее!

Что произошло дальше, никто толком и не понял. Микаэль неожиданно выскочил из-за моей спины и перехватил палку, готовую обрушиться на мою голову. Он выдернул ее из рук дамы, яростно разломал на несколько частей и запустил обломками в стражу.

Бертан занимался государственными делами. Он сидел в кресле, а напротив стояли рядами чиновники. Первый и Второй Советники отчитывались о подготовке к отбору невест.

— Мой повелитель, кандидаток нашли во всех провинциях. Скоро они прибудут в столицу.

— Комнаты для гостей готовы?

— Да, и девушки, и их слуги будут устроены хорошо.

— А как обстоит дело с испытаниями?

— Я вам положил на стол книжку с предложениями, — вышел вперед Второй Советник. — Жду ваших пожеланий.

Казалось бы, все идёт так, как он запланировал, но сердце отчего-то ныло.

Из мыслей не выходила чужестранка. В тот же вечер, когда правитель познакомился с ней, он пригласил в покои наложницу и приказал ей раздеться. Несчастная девушка умирала от страха, думая, что пришёл ее конец. Бертан видел этот ужас, но личные интересы были важнее.

Когда наложница переступила через ворох одежды, он поднял глаза и окинул ее тяжелым взглядом. Рослая, крепкая девица стояла, расставив ноги, похожие на столбики, поддерживающие навес над входом в замок. Ее грудь была предназначена, чтобы выкормить не одного младенца. Широкие бёдра говорили Бертану, что в лоне много места, где плод будет уютно расти и развиваться.

Правитель оценивал девушку, как племенную телку. Она не вызвала в нем ни капли желания. Деловой подход к решению насущной проблемы, не более того. Перед глазами вот уже несколько дней, как видение, стояла фигурка, похожая на кувшин. Правитель невольно скосил глаза, посмотрел на сосуд с вином, и пальцы сами потянулись к нему и погладили тонкую талию, потом поднялись наверх. Сердце учащенно забилось, дыхание стало тяжелым, чресла налились соком.

Бертан заметил, как у Кисо, который привёл наложницу и теперь стоял у дверей, брови полезли вверх от удивления, спохватился и отдернул руку.

— Уведи ее! — приказал он и поспешно налил себе вина.

— Хотите посмотреть на другую девушку?

— Нет. Зайди потом. Разговор есть.

Кисо вернулся через несколько секунд. Бертан показал на скамью и протянул кубок с вином ему. Верный страж невозмутимо выпил, но не сел.

— Расскажи, что происходит в покоях сына.

— Виолетта приказала сделать интересное сиденье для комнаты испражнений. Она назвала его… уни, как его там, — Кисо потёр пальцами виски, — таз. Почему таз? Не понимаю, — он покачал головой. Все чиновники загорелись этой идеей и заставили работать столярную мастерскую.

— Неужели?

То-то сегодня во время совещания правитель видел, как шепчутся задние ряды.

— Интересная девушка. В замке недавно, но как-то незаметно на всех влияет. Мой повелитель, не хочешь сделать ее своей женой, раз у неё такой дар управления людьми?

Вопрос прозвучал неожиданно. Бертан вздрогнул и почувствовал волнение. Вот незадача! При одном только упоминании о чужестранке его тело ведёт себя странно.

— Кисо, ты же видел ее. Это игрушка, а не женщина. Маленькая, тощая, ее грудь поместится в ладони.

Он сказал это, и перед глазами сразу возникла картина: его большая рука лежит на белой коже незнакомки. Тело мгновенно охватило огнем. Правитель опрокинул в себя кубок вина, желая заглушить этот пожар. Кисо молча наблюдал за ним.

— Ну, так играйте, если не хотите ее в жены, мой повелитель. Пусть будет наложницей. Зачем медлить?

— Пока ещё рано, — ответил Бертан и отвернулся.

Несколько дней он ходил, чернее тучи, не понимая своих мыслей и эмоций. Подданные шептались у него за спиной, но при встрече не поднимали глаз. «Это любопытство! — решил наконец Бертан. — Я хочу увидеть, чем занимается чужестранка, вот и злюсь».

Можно было под благовидным предлогом навестить сына, но он все откладывал визит. Ему не нравилось то неопределенное чувство, которое сжигало его изнутри. Так можно увлечься чужестранкой, прозевать происки врагов и без трона остаться.