– Я готова, – робко произнесла Аня, привлекая внимание мужчин, которые опять о ней забыли. – Идем, Антон? Возьми зонтик.

Она стояла в дверях кухни, одетая в куртку, спортивные брюки и кроссовки.

– Ох, прости, – спохватился доктор. – Мы тут с Ильей заболтались.

Он быстро вышел, накинул плащ, сунул ноги в резиновые сапоги и снял с крючка большой черный зонт.

– Пошли!

Илья проводил их задумчивым взглядом, отправился в комнату, включил ноутбук, и его пальцы забегали по клавишам.

– Что, если Воронин и есть главный антагонист? – пробормотал он. – В принципе управляющий отлично подходит на роль злодея. Может, старый хозяин его притеснял, и он решил отомстить. А теперь по инерции мстит и племяннику вздорного старикана. Люди способны возненавидеть ближнего за что угодно!

Илья откинулся на спинку стула, закрыл глаза и вообразил бородатую физиономию управляющего. Вылитый преступник! Типаж колоритный, как раз для сериала.

– Пора познакомиться поближе с его прелестной женушкой…

* * *

– Олег, мне надо в магазин за продуктами, – заявила Мэри. – Подвезешь?

– Послушай, я хочу отдохнуть. Засыпаю на ходу! – разозлился он. – Мы с Полухиным зря просидели в лесу полночи. Промокли, продрогли, а к дуплу никто не пришел! Глупо было надеяться, что наш противник выдаст себя самым бездарным образом. Он не такой идиот, чтобы спалиться!

– Ты сказал Николай Сергеичу о…

– Нет! – перебил Воронин. – И ты помалкивай!

– Почему? По-моему, он должен знать, что в дупле были еще…

– Тсс! Тихо! Прикуси язык!

Мэри испуганно оглянулась на дверь кухни, но та была закрыта.

– Я сам разберусь, что и когда говорить хозяину. Смотри, не проболтайся Ирине.

– Я не понимаю, – встревожилась женщина. – Что ты задумал?

– Все это дурно пахнет. Боюсь, нас сделают крайними. Полухин, кажется, меня в чем-то подозревает.

– Тебя? – ахнула Мэри и всплеснула руками. – Не может быть. Покойный старик нам доверял, и новый хозяин тоже вроде нами доволен.

– Вот именно, что «вроде», – проворчал управляющий.

– Вы поссорились?

– Пока нет. Но я чувствую, что-то назревает.

– С чего ты взял? – растерялась жена. – Нас… уволят?

Ей не хотелось терять хорошую работу. Она привыкла к усадьбе, к большому дому, к пылающему камину, красивой мебели, к оборудованной бытовой техникой кухне и, увлекаясь, воображала себя хозяйкой всего этого мрачного великолепия.

– Об увольнении пока речь не идет, – ответил Воронин. – Однако хозяин вел себя в лесу… мягко говоря, странно. Уже перед уходом, когда мы оба замерзли и устали до чертиков, он сам полез в дупло, проверить, нет ли там чего…

– Ну?

– Естественно, в дупле было пусто. В прошлый раз я все оттуда забрал. Полухина это огорчило. Не знаю, на что он рассчитывал… Видимо, хотел найти какие-то улики. Оторванную пуговицу, окурок или… удостоверение личности своего врага.

Мэри нервно хихикнула и прикрыла рот ладошкой.

– Наивным его не назовешь, – добавил управляющий. – Тем более меня поразила его реакция. Он так разозлился, что не сумел этого скрыть. Чуйка у него дай боже! Думаю, он как-то просек, что я его обманываю, и взбеленился. Желваки на скулах, в глазах искры… Чуть не накинулся на меня с кулаками! Но сдержался, подавил свой порыв.

– А ты что?

– Я виду не подал. Притворился валенком. Мол, ничего не брал, ни о чем понятия не имею. Он ведь меня за руку не поймал!

– Наверное, в дупле остались следы шерсти, – шепотом предположила Мэри.

– Ага… Хозяин туда долго фонариком светил, достал пару шишек, мусор всякий. Я возьми и брякни: «Это дупло по ходу белка облюбовала, натаскала внутрь припасов. А кто-то ее спугнул». Он молча отряхнулся и так зыркнул на меня, будто пригвоздил взглядом.

– Что же теперь делать, Олег? Признайся во всем, извинись…

– Цыц! – оборвал ее Воронин. – Поздно пить боржоми.

– Ничего не поздно! – взмолилась жена. – Можно все исправить! Николай Сергеич строгий, но справедливый. Как его дядя. Он сначала вспылит, заругается, а после остынет, вникнет… войдет в положение.

– Как я объясню свой обман?

– Мы что-нибудь придумаем. Вместе. Сядем и…

– Прекрати! – взвился управляющий. – На этой усадьбе свет клином не сошелся. Выгонит нас Полухин, уйдем к чертовой матери. В Тамбов уедем, а лучше в Москву. Устроимся на другую работу. Жизнь на этом не кончается!

– Олег… а в самом деле, почему ты показал хозяину только манок?

– Да я сам уже сто раз пожалел. Бес попутал!.. Дай, думаю, оставлю кое-что себе… Может, пригодится?

Круглое лицо Мэри покрылось красными пятнами, над верхней губой выступил пот, глаза наполнились слезами. Безрассудный поступок мужа поставил под угрозу благополучие их семьи.

– Если твой обман раскроется, нам несдобровать, – всхлипнула она. – Нас обвинят в смерти старика… и в том, что мы доводим хозяйку до безумия.

– Я мог бы вообще не трогать манок. Пусть продолжается жуткий вой, от которого Ирина бьется в истериках! – с сердцем воскликнул Воронин. – Вечно мне больше всех надо! Хозяин бы в жизни не узнал про дупло. Он здесь чужой, а мне каждая тропка, каждое дерево знакомы… Я тот старый дуб давно заприметил. Хорошее место для тайника. Вокруг усадьбы творится неладное… А мы, между прочим, тоже тут проживаем. Я хочу понять, что происходит!

– Для этого тебе понадобилось врать Николай Сергеичу?

– Я не вру. Я – недоговариваю.

– Отличное оправдание! – сердито выпалила Мэри.

– Клянусь, я сам не знаю, что на меня нашло. Решил поиграть в кошки-мышки с хозяином… От скуки, наверное.

Обладание тайной грело самолюбие управляющего. Прежний владелец усадьбы был немощным стариком, а нынешний по всем статьям превосходит Воронина. И ощущение хотя бы крохотной сиюминутной власти над ним оказалось неожиданно сладким.

Даже недовольство жены не опустило управляющего с небес на землю.

– Куда тебе тягаться с хозяином, Олег? – покачала головой она. – Он себе на уме. Это у них в роду, наверное. Дядюшка был не от мира сего, и племянник туда же…

Напившись валерьянки и напудрив носик, Мэри накрыла стол к позднему завтраку. Овсянка, яичница с беконом, кофе. Полухин спустился в столовую первым и пожаловался на головную боль.

– Еще бы, – сочувственно протянула молодая женщина. – Мы все не спали этой ночью. Я дала Ирине Глебовне снотворное, но мы еще долго болтали, прежде чем она уснула. А мне не удалось ни на минуту глаз сомкнуть. Я вздрагивала от каждого шороха, от каждого странного звука в доме! И все прислушивалась, не раздастся ли опять жуткий вой. Слава богу, этого не случилось.